Слёзный вор

Слёзный вор

Кае де Клиари

Все говорят – красть плохо, да красть скверно! Но кое-что у людей стырить совсем не грех. Или не совсем грех. Или, конечно же, грех, но грех полезный, взаимно полезный, как для вора, так и для ограбленного.(Сократ, между прочим, говорил, что украсть меч у друга, который собрался на него броситься, это совсем не преступление!)

«Шут был вором…»

Владимир Высоцкий

Да, я – вор. Это не признание, а констатация факта. Что, осуждаете? Ах, завидуете! Ну-ну.

Так вот, прежде чем осуждать, завидовать и вообще как-то оценивать мою жизнь и профессию, слушайте сюда или идите подметать Антарктиду, чтобы не мешать тем, кто слушать хочет и умеет.

Я живу тем, что краду то, что принадлежит другим по праву. (И принадлежит по праву, и краду по праву, хоть моё право далеко не всеми признаётся.) Непростое, замечу, занятие. Ведь надо не просто присвоить то, что хотелось бы иметь в своём хозяйстве, но и остаться при этом незамеченным, а то не избежать неприятностей.

Это когда я был молодым, то бывало, попадался.

Помнится, в первый раз чуть не попался, как раз тогда, когда решил сделать своё первое приобретение.

Случай классический: стоит в песочнице кроха – косичка направо, косичка налево, и горько рыдает! Причина – мама наказала. Как именно наказала, я так и не узнал, так как самой родительницы не было на месте. Предполагаю самое простое – наорала, шлёпнула, ушла. Тройная гарантия – оглушение, боль, отчаяние. Результат – слёзы.

При этом врядли ребёнок понял за что его наказывают, ведь буря, которая обрушилась на эту кнопку, трёх неполных лет, сразу отключила у неё всякую связь с внешним миром и заблокировала анализатор объективной реальности, который у детей и так находится в самом начале своего развития, а значит достаточно слаб.

Теперь ребёнок спрятался за покрывало слёз и не видел, и не слышал ничего, кроме собственного рёва. Вот это покрывало я и решил сделать своим первым трофеем.

Поговорку – «Это сделать легко, как отобрать конфету у ребёнка», придумал тот, кто на самом деле не пытался отобрать у детей что-либо ценное.

Конфета, это было первое, что не сработало, когда я самоуверенно попробовал подкупить безутешную малявку.

Возможно, она просто не видела то, что ей предлагают, а может быть карамель в её жизни не была достаточно высокой ценностью. Но я предполагаю, что первая версия ближе к истине, ведь глаза у неё были зажмурены, а уши из-за постоянного плача не слышали моих слов.