Невидимый свет

– Я бесконечно благодарен вам, господин Граф, что вы передали её робкое послание мне, но много ли радости будет в её жизни со мной? Я ведь уже не молод, через лет двадцать буду совсем старым. Девушке нужен муж, а не отец. Она ведь не переживёт, если я умру раньше неё. И сами понимаете, у нас вряд ли будут дети. А если и будут, то расти, им придётся без отца. Не думаю, что это справедливо по отношению к ним и к ней.

– Знаете Морисс, мне невероятно жаль того времени, которое я тратил впустую, бесцельно плыл по течению.

Вместо того чтобы достигнуть берега, я только сильнее отдалился от него. Она была так близко, а я не понимал этого, не замечал того, что счастье это нечто простое, человеческое. И чаще всего это то, что всегда было рядом. Не повторяйте моих ошибок. Живите, пока есть время. Используйте все силы, реализуйте все порывы души.

– Я подумаю над вашими словами. Это девушка много значит для меня.

Комната погрузилась во всеобъемлющую тишину, предоставив Графу простор для мыслей о вечном и наболевшем.

Глава 2

Берегите своих товарищей,

Порой их нет нужней.

Ведь посреди опасностей,

Они станут лишь верней…

После этого случая Морисс начал присматриваться к Жули, начал проявлять большее внимание тому, что она делает. Давно начавшаяся симпатия лишь сейчас обретала некую форму. Теперь это было похоже на роман двух стеснительных людей, которые сами себе боятся признаться, что влюблены.

Время шло медленно, будто ползло, его неторопливость мало кому нравилась, лишь загадочному Графу и ей.

Той, о которой он постоянно думал.

Иногда, солнечные лучи пробивались через окна в кабинете, и наш герой мечтал о прогулке. Но работы было много, ведь он не знал, когда закончится его время. В любую минуту всё может оборваться, и все его упорные труды будут бессмысленны. Нет, он успеет, не предаст её, только не в этот раз. Второй шанс он не упустит.

Граф взял листок и принялся продолжать чертёж. Сначала у него никак не выходили ровные линии, поскольку он слишком много хотел выразить, поддавался трепетному волнению.

Она должна быть идеальна, совершенна. Графу столько нужно было выразить в своём творении, что он, постепенно, стал дотошным и мелочным. Одним словом, его задачей было, во что бы то ни стало обращать внимание на ускользающие детали.

Граф, наконец, провёл ровную линию и удовлетворённо смотрел на получившееся. Да, теперь это больше походило на деталь тела. Но чего-то не хватало в этой истории.