Через тысячи миль

Сердце колотилось, а внутри материнский голос как звон колокола говорил только одно; «Убегай!»

Помимо матери Лима, вокруг были и другие девушки и женщины. Они громко кричали, сильно дёргались привязанными и плакали на взвыв. Также кроме него были и другие дети этих несчастных дам. Они с горькими слезами наблюдали за этой картиной и кричали: «Сестра!»,  «Я хочу к маме!»,  «Отпустите мою маму!!».

Этот день стал самым последним для маленького Лима. День когда он потерял всё ? это место которое стало убежищем, родную мать и всех этих знакомых людей.

«Убегай!»,  «Убегай!», «Убегай!».

Мужчина с золотыми швами на воротнике, и в длинном чёрном мантии с крестом на шее, подошёл к огромному костру и стал читать молитву:

? Наконец мы очистим этот мир ? от этой нечисти. Нечисти исходящих от этих девиц. Их волосы как и они сами ? прокляты.  Я Отец Грегори желаю обрести  вечный покой этим блудницам. ? с этими словами незнакомый священник кивнул в сторону.

Высокий незнакомый мужчина поднёс факел к костру и тот сразу же вспыхнул.

Перед глазами Лима вырос огонь. Пламя огромного костра взвилось к небу. Он не отводил взгляд от матери, что обратилась в пламя. Её  кожа опались и покрылась жёлтыми волдырями. В  глазах застыл немой ужас и пустые глаза. Волосы загорелись и слились с огнём. Адские крики и вой был слышен по всему округу. Все неистово кричали от боли. Их сожгли заживо. Боль невыносимая и это отражалось на их лицах. Ужас охватил всех детей. Они застыли на  месте и слёзы непрерывно текли с их щёк. Плач Уилтена слился с плачем маленьких беззащитных детей.

Кто-то грубо поднял за локоть Лима и посадил в повозку. Он был слишком сломлен и легко поддался. Он лишь видел, как других детей сажали на старые повозки.

Костёр продолжал гореть, но горел уже с обугленными телами и костями. Остаться здесь в глуши рядом с множествами сожжёнными телами ? это значит накликать беду. Блуждать без еды и воды несколько дней, пока не свалишься на землю без сил, и не умрёшь от истощения.

Четырёхколёсный транспорт тронулся, а Лим в последний раз лицезрел тело матери, точнее всё, что от неё осталось. Её обгоревшее лицо, которое растаяло как воск и обугленное тело.

Что теперь с ними будет? Никто не знает; убьют, продадут, распотрошат. Лиму было всё равно. Он не мог ничего сделать. Лучше бы его бросили там, рядом с костром у сгоревших тел, которые стали жертвами нападки церкви или же лучше бросили в сам костёр.