Я тебе (не) верю

– О том, дорогая, о том!

По тени, падающей на мраморный пол, заметила, как мужчина, смеющий называться моим мужем, на секунду замахнулся, но затем, быстро опомнившись, резко впечатал ладонь в стену возле моего лица, заставив содрогнуться от неожиданности.

– Какого хрена ты забыла в том богом забытом месте рядом с каким-то идиотом? – низкий бас, к которому до сих пор не успела привыкнуть, разлетелся во все части дома, во все комнаты. Удивительно, что прислуга не сбежалась на этот пронзительный крик – видимо, знали, что в такие моменты лучше не выходить из своего убежища.

Не дай Бог попадутся на глаза хозяину!

– Я сама решу, с кем общаться, а с кем нет! – пытаюсь ответить тем же тоном, но в глубине души осознаю простую истину – ничем хорошим мои выкрутасы не закончатся

И оказалась права.

Мужчина резко схватил меня за подбородок и больно потянул наверх, заставляя взглянуть в ненавистное лицо, разрушившее мою жизнь…

Темные глаза напоминали космические чёрные дыры.

Злые. Прищуренные. Словно я не состояла с ним в браке целый месяц, а была заклятым врагом. Стало страшно.

По-настоящему страшно.

Готова сжаться в комок, лишь бы больше не чувствовать напряжение. Лишь бы освободиться от гнета этих ужасных глаз, готовых поглотить во тьму сиюминутно.

– Если ты не забыла, любимая моя женушка, – медленно протянул он, смакуя словосочетание, как любимое лакомство, – с недавнего времени ты принадлежишь мне.

– Если тебе удалось выкупить меня у родителей, это не значит, что я полностью твоя! Ай, – последнее вырвалось на автомате, когда он тряхнул меня за плечи и прижал к прохладной стене.

Он – высокий и сильный, и я – маленькая и беззащитная.

Не стоит говорить, кто нас двоих выйдет победителем.

– Смелая, – от злого тона не осталось и следа, он приобрёл нотки спокойствия и… насмешки? Что так порадовало этого мужлана? – Когда же ты научишься держать язык за зубами?

Шрам на щеке хорошо виден в свете люстры, но я больше не обращала на него внимания.

Потому что мне не до этого. Не до внешних дефектов в моменты безудержного страха. И чего-то ещё…

– Когда твои сладки губки перестанут сжиматься в тонкую линию и будут выкрикивать мое имя во время оргазма? – большой палец свободной руки медленно, растягивая удовольствие, обводил контур моей нижней губы. Затем перешёл на верхнюю, оставляя свой след. И так по кругу, пока помада окончательно не размазалась.