Почему он?

– Тиму лучше не знать, что вы ехали к фотографу, – задумчиво сказала я, – скажем, что это стечение обстоятельств.

– Мы согласны с тобой, – поддержала меня Лена, – но, Лизонька, разве это правильно, когда есть диктатура и тайные сговоры? Подумай об этом на досуге.

Моё настроение снова упало, точнее, обрушилось, будто земля во время сильного землетрясения. Что с нами не так?

– А вы не думаете, что не красиво использовать человека, когда он приехал на отдых? – я перевела тему, – думаю, он вас не станет даже слушать.

– Но вот ты уже неплохо с ним общалась, – засмеялась Лена, – твоё колено и ступня сегодня на высоте.

– Ты о чём? – с удивлением спросила я, хотя уже знала ответ, – Марк – этот фотограф?

– Марк, – подтвердил Антон, – сын Алексея Николаевича, друга моего отца и владельца этой базы.

– Вы серьёзно? – поражённо спросила я, – я думала, он простой работник. Он выглядит, как лесоруб. Какой фотограф?

– Не придумывай! – воскликнула Лена, – крупное телосложение ещё не обязывает к тому, чтобы обязательно быть лесорубом!

– Ты права, – задумчиво ответила я, переваривая информацию.

Вот так знакомство я завела в первый день!

Глава 3

После обеда я доковыляла до гамака и легла с книжкой отдыхать. Нога ещё немного побаливала, поэтому я отказалась от прогулок и купания в бассейне. Антон и Лена не особо мне докучали, изучая территорию базы. Я осталась в одиночестве, хотя могу с уверенностью сказать, что совершенно от этого не страдала.

В моей голове настойчиво крутились две мысли: сколько Тим будет держать оборону на самом деле, и как Марк мог оказаться тем самым фотографом, чья выставка мне так понравилась? Я не знаю, какая тема волновала мою душу больше, но уверяю, что полный анализ был обеспечен каждой детали.

Тим, конечно, слал сообщения, и холод между нами постепенно сменялся на дружеский тон. Значит, я шла правильным путём. Что касается Марка, то я никак не могла представить его с фотоаппаратом, разве что только с пилой или топором.

Я не знаю, откуда в моей голове взялся этот навязчивый шаблонный образ, но его спутанные чуть длиннее, чем я привыкла, волосы, небольшая борода, гигантские мышцы… в общем, весь этот брутальный образ вязался с чем угодно, только не с фотографией.

Я помню те снимки разных женщин – чувственные и трогательные, настолько меня поразила та выставка, что теперь трудно было соединить фотографии, что я увидела, с Марком.