Ледопас. Пробуждение льда

Он скучал без неё, Оксана это видела и чувствовала.

– Пап, а почему ты не женишься на тёте Тамаре? – спрашивала она отца в четыре года, и в восемь, и в десять.

Отец не отвечал вовсе, или отвечал какой-нибудь шуткой, или сердился. Пожалуй, только в этом году Оксана стала понимать, или хотя бы догадываться, какие причины заставляют отца жить без жены и ездить к женщине, которую он любит, всего на несколько дней в году. Наверное, думала Оксана, у неё есть другая семья, муж, а, может быть, даже дети… И папу она любит, и бросить семью не может.

Обидно, конечно, что какой-то другой мужчина для тёти Тамары важнее, чем её, Оксанин, отец. Обидно, что какие-то другие дети называют тётю Тамару мамой, а Оксана её мамой назвать не может, хотя иногда ей очень-очень хочется это сделать. Особенно, когда тётя Тамара радостно выбегает ей навстречу из домика и долго-долго гладит её по голове. Или, когда вечером присаживается на край её кровати и рассказывает какую-нибудь чудесную сказку.

Или, когда утром с какой-нибудь звонкой песней расчёсывает ей волосы… Обидно, обидно, обидно! Но всё равно Оксана и в этом году с нетерпением ждала поездки к ней. И вот – задержка в виде непредвиденной папиной командировки.

Вообще-то Оксана привыкла оставаться дома одна. Отец был пилотом, летал на вертолёте, так что пару раз в месяц, а то и чаще, он дома не ночевал. Девочка уже с четырёх лет могла сама лечь спать и разогреть себе еду в микроволновке.

Когда Оксанины одноклассницы делали вид, что они взрослые, Оксана тихонько посмеивалась про себя. Она-то знала, что Настя, Ира и Лиза взрослые только на словах, а сами ни разу дома одни не ночевали, и, пожалуй, даже яичницу себе не приготовят, случись в том надобность.

Но в этот раз Оксане очень уж не хотелось оставаться одной. Она так надеялась, что завтра утром они с отцом встанут рано, наспех попьют чай, накинут на спины рюкзаки и пойдут пешком по умытому росой сонному Горно-Алтайску до автовокзала, сядут там на автобус Горно-Алтайск – Кош-Агач, вставят в уши наушники и будут много часов подряд смотреть, как сменяются пейзажи за окном, как голубеет Катунь, как синеют горы, как зеленеют перевалы…

– Я сам очень переживаю, – погладил отец Оксану по плечу, – Но ничего не могу поделать.

Ты завтра спи, я сам встану. Мне к шести надо быть на площадке.

Оксана медленно кивнула, не глядя на отца.