Нарочно не придумаешь!

– У женишка-то твоего рыльце в пушку! Бабы говорят, беременная Томка-то от него!

Вэдька сглотнула, села рядом с матерью на крыльцо, задумалась.

– Всё равно за него замуж пойду, – сказала, наконец, Вэдька, – Томка, небось, брешет, что от него ребёнок. Нагуляла где-то, да на приезжего свалить всё пытается.

Мать посмотрела внимательно на Вэдьку и медленно кивнула. Хоть обеим и было понятно, что Томка не брешет, но образованного жениха терять было нельзя. Вэдька голодать с таким мужем никогда не будет.

Правда, помощницы мать лишалась, но лучше уж вовремя отпустить дочь, чем продержать у себя. За Вэдькой ничего, кроме двух подушек мать дать не могла, так что, отказав этому жениху, следующего можно было и не дождаться.

– Ему дом в Спасском дали, – сказала мать.

Вэдька молча кивнула.

Вэдька страшно волновалась, всё боялась, что сваты от Степана не придут. Но сваты приехали – два дядьки Степана да Степанов старший брат с женой. Родителей у Степана в живых уже не было.

Посидели, поугощались. Вэдька сидела в своём укрытии тихо, как мышка. Наконец, мать позвала её убирать со стола. Вэдька выплыла на своих каблуках, принялась сноровисто собирать посуду. Разговоры за столом утихли. Сваты присматривались к невесте.

Свадьбу решили играть через неделю. Ох, и хлопотная выдалась неделька! Наконец, Вэдьку нарядили, усадили в доме в красный угол, а за двором ребятня верещала:

– За красную девицу дай нам мёду напиться! За невестины глаза дай нам два сапога!

Слышался смех, пели песни, а Вэдька сидела и думала только об одном – скорее бы всё закончилось! Тогда никакая Томка Степана у неё не уведёт, будь у неё хоть тройня!

Наконец, жених вошёл к невесте.

Вэдька раскраснелась от смущения.

Гостей было довольно много для Вэдькиного родного дома. Гуляли допоздна, пили допьяна, ели, пели.

На ночь молодых отвели ночевать к старой бабе Гане. Вэдька, хоть и стеснялась, но рядом с новоиспечённым супругом легла.

А Степан, приобняв молодую жену, уснул богатырским сном. Оказалось, что он ещё и храпит. Вэдька поёрзала, поёрзала, да и уснула сама.

На утро их разбудила баба Ганя. Не выспавшиеся, зевающие молодые отправились к Вэдькиному дому, возле которого уже стояли две запряжённые в телеги лошади. Опохмелившиеся гости расселись по телегам, молодых посадили в центр, и все дружно с песнями и шутками отправились в Спасское.

Вот въехали в село.