Бездна

Бездна

Катя Бологова

Там, среди разгоряченных стен города, порой невозможно уловить смену времен года, разобрать день сейчас или ночь. Дни проносятся стремительно, сминаясь в одну разноперую толпу, через которую прорывается только стук сердца, безуспешно пытающегося подстроиться под ритм мегаполиса – причудливый и неудержимый, как звук тамтама у виска.

Содержит нецензурную брань.

Катя Бологова

Бездна

1.

Он не знал, что надломилось в нем, оборвав линию рассудка. Единственное, что он помнил, это смутные, едва различимые обрывки чужого прошлого… Когда-то у того человека была семья.

Родители и, кажется, даже жена. Их лица иногда всплывали в неразборчивых, полубредовых снах. Но было ли это давно или же только вчера – увы, он не помнил.

– Вам пора разобраться в себе, слышите? – тонкорукая женщина, приписанный от больницы психоаналитик, склонилась к нему через стол. Ее длинные, прямые волосы цвета меди коснулись гладкой, отполированной поверхности. – Попытайтесь сделать это сами.

Важно, чтобы вы сделали это без посторонней помощи…

– Без посторонней помощи? – усмехнулся Рулл, вставая. – А какого черта тогда я вам плачу?

Не смотря на нее, он пересек комнату и подошел к широкому панорамному окну.

– Сколько бы мы с вами ни встречались, то, что вы боитесь вспомнить, знаете только вы. -произнес бесстрастный голос. – И вам придется побороть этот страх, если вы действительно хотите узнать…

Рулл не слушал. Он предпочел промолчать. Это стало его универсальным оружием.

В молчании проходили дни, месяцы…а он все так же забывался, вставая перед раскрытым настежь окном и ощущая за собой теплоту разобранной постели. Внизу мелькали огни города, долетали откуда-то отдельные звуки, обрывки фраз, кипящая речь горожан. Как из глубины поднимались, пробиваясь на поверхность, мучительные воспоминания.

Там, внизу, протекала когда-то его жизнь. Там, где среди разгоряченных стен города порой невозможно уловить смену времен года, разобрать день сейчас или ночь.

Дни проносятся стремительно, сминаясь в одну разноперую толпу, через которую прорывается только стук сердца, безуспешно пытающегося подстроиться под ритм мегаполиса – причудливый и неудержимый, как звук тамтама у виска.

Встряхнув головой, Рулл отошел от окна. Сколько прошло времени? Психотерапевт уже возилась возле двери, собираясь уходить. Он помог ей накинуть кремовый плащ на худенькие, узкие плечи и проводил до лифта.