Нечистый калейдоскоп, или Велесовы шутки

Нечистый калейдоскоп, или Велесовы шутки

Катя Иорбан

Не ходи Иванушка в Велесову ночку по лесу гулять. А пойдешь – домой не воротишься. Не все сказки бывают добрыми…

Содержит нецензурную брань.

Катя Иорбан

Нечистый калейдоскоп, или Велесовы шутки

Когда он вспоминает с чего всё началось, то всегда представляет мгновение, когда солнце ударило ему в глаза и заставило притормозить у обочины. Слишком яркое для осени, ненормально блестящее… И всё вокруг не было естественным, но кто бы стал обращать внимание на слишком яркие краски? Теперь он думает, что зря не обратил.

Как всё же удивителен человеческий разум! Теперь, когда возникло время для того, чтобы подумать, порассуждать, он ясно осознал, что помнит каждую деталь, начиная с того самого зловещего мига. Да, сейчас миг кажется ему зловещим, несмотря на то, что стояло солнечное утро, шуршали листья под колёсами, а золотые клёны вокруг, казалось, делали ещё нестерпимее свет небесного светила.

Иван заглушил мотор и потёр глаза, которые казались ему обожжёнными. Получить солнечный зайчик в роговицу – дело нехитрое, но чтобы ослепнуть оттого? Только Иван и мог вляпаться в подобный отстой за три дня до феста. Давно пора было закрываться, однако удивительно хорошая погода, вставшая месяц тому, дала возможность продлить мотосезон до сего времени.

Иван проморгался и задумчиво похлопал ладонью по своему «коню». Зрение застилала слеза и двигаться дальше в таком состоянии – верное самоубийство. Не то, чтобы парень не был знаком с риском, но одно дело угробить себя во время гонки в честной борьбе, и совсем другое – грохнуться на ровном месте по собственной придури. Позор для любого байкера не справиться с управлением своей детки без явных отягчающих, решил тогда Иван и устроил привал. Он наслаждался одиночеством. Его большая семья утомила парня сверх меры, и фестиваль оказался очень кстати для того, чтобы отдохнуть от назойливой родни. Перед отъездом он сильно поссорился с сестрой, но не жалел об этом: настырная девица довела. Иван знал, что оба они отходчивые – пройдёт время и помирятся.

Зрение полностью вернулось лишь на следующее утро, и всю ночь путнику пришлось провести в кленовой роще. Место казалось удивительно умиротворяющим, и, посидев у костра до темноты, Иван уснул, убаюканный потрескиванием огня и журчанием недалёкого ручья.

«Не ходи», – шептали клёны.

«Поверни», – пел ручей.

«Останься здесь», – шелестели листья.