Корабль дураков

Даже Вестник не думал о нем, хотя порой справлялся о состоянии дшинова приплода.

Пора созывать кабал.

Эстиний же вернулся в мастерскую, из которой вырвал десяток переписчиков. Преобразованные сохраняли подобие человеческих форм. В сумрачное время, да под тканевыми покровами их не отличить от людей. На этот случай бывший священник приберегал плащи с капюшонами. Он знал, что придется общаться с внешним миром, подготавливая профанов к преобразованию.

Их души следовало открыть, взрезать как створки раковины.

Только так удастся добраться до мягкой сердцевины.

Переписчики нехотя оторвались от работы. Они оставили костяные клети, на которых растянуты кожи. Бросили кожаные ведра, заполненные экскрементами. Скребки, которыми счищают жир и волосяной покров с кожи прислужники бросить не могли. Ведь то были их собственные кости, торчащие из обглоданных рук. Кистей они давно лишились, отъев их в надежде утолить вечный голод.

Эстиний собрал помощников, вооружил их кодексами и вонючим тряпьем.

Эта братия прокаженных вырвалась из катакомб, под шум простых музыкальных инструментов. Стук и свист сопровождал служков до границ города.

Шествие прошло по заброшенным улицам, где в воздухе танцевали гнильные пылинки. Частицы мешали дышать тем, кто не приспособился к переменам. Свет мерк под завесой едва различимой пыли. Мутный воздух прорезали тени тех существ, что предпочитали жить на поверхности.

Многие из них массивные, украшенные наростами, подобием хитина и жвал. Другие же мягкие и аморфные, медленно ползущие за добычей, влекомые страстями и неутолимыми желаниями.

Где-то в стороне копошились черви, объедающие останки негодных в пищу для совершенных существ. Эстиний с презрением покосился на замершие в тенях существ. Они думают, что их невидно. Что их лица с приросшими к коже масками, неразличимы для зорких глаз Эстиния.

Ни тьма, ни слепота не мешали общинникам. Преображенные видят все. Они чувствуют все.

Как биение двух сердец у совершенных. Работа двойного кишечного тракта.

Это не чуждые существа, живущие собственной жизнью. Это часть их самих.

Ведьмы, обитающие в благоустроенных, украшенных домиках, были частью гнезда. Всякий ощущал их. Наслаждался той радостью, что испытывали они. Потому Эстиний не понимал, на кой Вестнику эти эксперименты с отсеченной плотью. Неужто ему мало того, что разлито вокруг и доступно всякому общиннику.

Но мысли Вестника непонятны такому ничтожному человеку, как Эстиний.