Счастье в запретном

Тем более таким кастратом, что добровольно отсек "лучшую часть". Это уже какое-то язычество. Современные люди подобное не практикуют.

Тягостные месяцы. Потому, когда солнце уже уверенно держалось на небе, Назгал возликовал. Под перезвон капели он пел песни о грядущих свершениях. Истинная свобода, а не названная. Свобода от оков не имени, а обстоятельств.

Разве не об этом мечтает всякий живущий?

Борд ведь сам поминал о каких-то походах, чтоб кровь бурлила в жилах! Чего же отказывается теперь.

Солнечное тепло не требовалось культистам так, как простакам. И все же это тепло радовало даже их.

Ведьмы покинули дома, вновь начали собираться во дворе, занялись вышиванием. Подобным они будут заниматься бесконечно, пока смерть не приберет к себе очередную.

Их осталось восемь, но гибель спутницы, казалось, не отразилась на остальных.

Меся грязь на дороге, Назгал прошел мимо собрания ведьм. Он заглянул во двор и думал зайти, спросить, расспросить. Собственных чувств эти женщины не откроют.

Глядя на них, Назгал не понимал, чем они отличаются от простаков, которых презирают. Или не презирают, а считают другими.

Назгал ударил кулаком по ограде, затрещали черепа на заборе, крынки, разбитые горшочки.

Он привлек внимание.

– Я ухожу!

И повернулся, совершая собственно то, что сказал.

Обычно, слова простаков не вызывают у ведьм интереса. Пусть крестьяне, воины, священники разевают рот, выблевывая складные звуки. Эти слова ничто, наполнены пустым смыслом, не подкреплены истиной.

– Куда?! – ведьма знахарка отложила вязание и поднялась со скамьи. – Ты куда собрался?!

Назгал уже прошел десяток шагов, но даже, окажись он возле ведьмы, не стал бы отвечать. Слова пусты, необходимы для передачи знаний. Прошли тысячи лет, человек извратил дарованный инструмент.

Ведь даже простое информирование о собственном уходе, можно представить как многогранную структуру. И будет рот шлепать губами, изводя слушателя конструкциями одна другой сложнее.

Так ведь суть от этого не меняется.

Назгал уходил. Ему не требовалось объясняться. Он не ждал уговоров, подкупа. Произнесенное не являлось приглашением к перепалке, торгу для поднятия собственной важности.

Ведьмы переглянулись.

Скажи подобное Борд, они бы начали его уговаривать, подкупать. Они бы понимали, что воину требуется изменить обстоятельства, выторговать комфорта. А уходить он не хочет.

Назгал хотел. Он уходил.

Знахарка села на скамью, взяла вязание.