Переход

Переход

Алексей Еремин

В романе описана студенческая жизнь, какой она была 20 лет назад, когда мобильные телефоны были редкостью, интернет был далеко не у всех, а стабильность была целью, а не явью.

Переход

Алексей Еремин

Моей маме

«И этого уже не исправишь, – горько сказал Платонов. – Это уже навсегда. У всех у нас одно и то же. И все мы пускай без вины, а всё-таки, знаете, виноваты перед своими родителями.

И он стал развивать тему вечной сыновьей вины перед матерью. Он говорил уже не о том, что произошло у меня, не о том, что моя мать умерла и что я в своё время не мог ей помочь. А о том, что матери умирают, прощая своих сыновей, а на сыновьях остаётся сыновняя вина перед матерями. Это, была, видимо, издавна томившая его мысль о сыновьей вине и сыновьем долге».

    Эм. Миндлин «Андрей Платонов»

«Теснота взрослого существования подавляет юношескую душу. Но искусство и большие чувства способны сохранить её».

    Из разговоров

© Алексей Еремин, 2022

ISBN 978-5-4474-0185-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Август только начинался, листья ещё не опадали, было сухо и жарко. Пыль на грунтовой дороге лежала толстым мягким слоем, словно серая мука, в которую размололи вязкое дорожное тесто после окончания дождей на прошлой неделе.

Под пиджаком ёрзали потные плечи, пригретые солнцем. Блестящие чёрные ботинки, глубоко утопая в пыли, покрылись серой пудрой. Я представил, как смешно выгляжу с чужой стороны, но снял обувь, носки, сбил складками чёрные брюки, ремнями стянувшие ноги над коленами, опустил узел галстука, повисшего алым распятием, взял в руки по чёрной лодочке, что повесили над землёй острые носы, со сложенными внутри мятыми пиратскими парусами, и пошёл по дороге, ощущая ступнями не горячую, как песок на юге, а тёплую, чуть теплее кожи, пыль. Я брёл, не стесняясь людей, что поворачивали ко мне головы, медленно проезжая в легковой машине, низко осевшей оранжевым кузовом над блестящим задним колесом, в дымящейся пыли. Когда остался один, сел на корточки, спрятал руки в пыль, чувствуя внешней кожей тепло пыли, а подушечками пальцев и ладонями прохладную землю дороги.

Из короткой травы, лежавшей переходом между обочиной и садоводством, мягкой как кудри ребёнка, взрослые стебельки кололи ступню, сохранившуюся детскую кожу в неглубокой ложбинке, между жёсткой пяткой и большими, отвердевшими пальцами ног.