Раунд 2. Ты будешь моим

Твердые, как камень, мускулы, поджарое, поражающее своим совершенством тело – он был так прекрасен, и в то же время от него остро веяло опасностью. И он всецело принадлежал мне.

Я пожирала глазами каждый дюйм его великолепного тренированного тела, которое вожделели все женщины в зале, оглядывая его с головы до ног. Как бы я хотела прикоснуться к его загорелой коже, прижаться губами к кельтским узорам на его руках. Я восхищалась его прекрасным торсом, сильными ногами, узкой талией и широкими плечами. Каждый мускул так четко обрисован, что можно было видеть, где заканчивается один и начинается другой, если пробежаться по ним пальцами.

Он продолжал медленно поворачиваться на ринге, красуясь перед зрителями, и я могла видеть его потрясающий пресс с восемью кубиками – только представьте себе! Это невозможно, но вот оно – это чудо перед нами… а его лицо…

Боже, я просто умирала от восторга!

Покрытый легкой щетиной четко очерченный подбородок. Сияющие голубые глаза. Сексуальная усмешка. И эти ямочки на щеках.

Он улыбался, и на лице его было дерзкое, но в то же время задорное, мальчишеское выражение, обещавшее его противникам много неприятных минут в тот вечер, которые я ни за что не согласилась бы пропустить.

Наконец, он повернулся к нам лицом, и все зрители сзади меня изумленно ахнули.

В животе у меня запорхали тысячи бабочек, когда эти сверкающие голубые глаза с веселым лукавством стали всматриваться в ряды болельщиков. Его явно забавляла всеобщая одержимость Ремингтоном Тейтом!

Сидевшая рядом со мной блондинка не первой молодости, с лицом, обколотым ботоксом, вскочила на ноги и начала подпрыгивать, как безумная.

– Реми! Дай мне себя попробовать! – кричала она.

У меня возникло непреодолимое желание вцепиться ей в волосы и силой усадить на место, но в то же время я понимала, что на него невозможно смотреть, не растекаясь лужицей от вожделения.

Это был идеальный самец, созданный для того, чтобы спариваться и производить потомство.

Я хотела его так сильно, что не могла дышать.

Я хотела его больше, чем все эти кричащие от восторга женщины.

Я хотела его всего без остатка – его тело, его мысли, его сердце. Его прекрасную душу.

Он говорил, что принадлежит мне, но я-то знала, что существует некая часть Ремингтона Тейта, которая останется непостижимой для всех без исключения.

Я всецело принадлежу ему, но даже я не в состоянии укротить и подчинить его.

Справиться с ним под силу только ему самому.