Деджа

– Кстати, – протянула Ма?йя, подняв на него взгляд, – я хочу назвать девочку Де?джей.

– Де?джей? Ты уже придумала имя?

– Да. А что? Тебе не нравится? – королева обвила руки вокруг шеи мужа, и плед мягко соскользнул с её плеч на пол.

– Какое угодно, лишь бы не Брунхи?льда. Так звали мою противную тётку, – Лайт хмыкнул, вспомнив вредный голос старой родственницы, которая всегда искала к чему придраться.

Ма?йя предчувствовала скорые роды и хотела, чтобы ребёнок родился днём. Однако схватки, которые начались сразу после полудня, продолжались до самого заката.

С наступлением сумерек король Лайт приказал зажечь свечи в коридоре и вокруг комнаты, где находилась его жена, а также в башне напротив, чтобы было светло, как днём. Слуги стояли с факелами вдоль стен по периметру внутреннего двора, но королева настолько обессилела, что в короткие промежутки между болезненными приступами откидывалась на подушку, дрожа всем телом, и, закатив глаза, тяжело дышала, с ужасом ожидая очередного спазма. Весь мир перестал существовать и сжался в этот момент до одной маленькой точки, которая находилась внизу живота. В пелене полуобморочного состояния, она не видела ни света факелов за окном, ни десятки свечей на стенах в комнате, не чувствовала запаха воска и масел, которые держали наготове служанки – всё это заслоняла тяжёлая, глубокая боль, разрывавшая её тело изнутри, лишь изредка отпуская на короткое время, чтобы потом наброситься с новой силой. Поэтому она не заметила резкий порыв ветра, неожиданно налетевший на за?мок и задувший половину свечей и факелов. Слуги во дворе засуетились, стали зажигать их друг у друга заново, в комнате быстро поставили новые свечи, и только старая повитуха, гладившая живот королевы и обрызгивавшая пол вокруг кровати особым настоем собранных в полнолуние трав, остановилась, подошла к окну и, нахмурившись, покачала головой – небо смотрело на неё мрачными тенями замерших туч, и в их неподвижном молчании таилось зловещее предзнаменование.

Лайт уже не ходил по коридору широкими шагами, как днём, а лишь напряжённо стоял у дверей, откуда доносились громкие стоны жены, и прислушивался, ожидая услышать крик ребёнка.

Он не обращал внимания на уставших служанок у стены, на тишину, постепенно заполнившую главную башню, и тучи, которые закрыли луну и угрожающе нависли над его за?мком. Впервые за долгие годы он чувствовал неподдельное волнение в душе. Сердце отчаянно стучало в груди, вызывая дрожь и трепет во всём теле.