Мы умираем навсегда!

Я рассказываю тебе все это только для того, чтобы доказать, что мы являемся самыми искусными практиками психологических пыток в галактике, что является необходимостью. Я рассказываю тебе все это только для того, чтобы избавить тебя от дальнейших неприятностей.

– Но я все еще не знаю, чего ты хочешь.

– Ты и не узнаешь, никогда. Даже когда мы закончим с тобой. Я скажу тебе, Роудс. Мы хотим получить ответ на один вопрос. Мы задаем тебе сотни вопросов. Когда мы полностью сломаем тебя, тогда ты ответишь на каждый вопрос так, как мы хотим, чтобы на него ответили, и ты ответишь на один важный вопрос.

Ты готов?

– Нет, – сказал Роудс.

– Что значит "нет"?

– Я никогда не могу сказать заранее, хочешь ли ты правды или лжи. Потому что в любом случае я ставлю себя в трудное положение. Послушай: просто задай мне один вопрос. Может быть, я буду не против ответить на него.

– Ты будешь против. Кроме того, когда мы все здесь закончим, мы не хотим, чтобы ты знал. Какой работой ты занимаешься, Роудс?

– Ты знаешь.

Я уже говорил тебе, пятьдесят раз.

– Какой работой ты занимаешься, Роудс?

– Я изучаю внеземную антропологию в Университете Денеба, провожу полевые работы здесь, на Кедаке....

– Хорошо.

Хорошо, подумал Роудс. Сегодня они принимают истину, а не отвергают ее. Он откинулся на спинку стула и почти автоматически ответил на неважные первоначальные вопросы. Его семья вернулась на Землю. Мать, отец, младшая сестра. Что он думал о Денебе III и тамошнем университете.

Почему он хотел стать внеземным антропологом. Конкретно какую полевую работу он проводил на Кедаке.

– Реинкарнация, – сказал Роудс. – По крайней мере, общепланетная вера в реинкарнацию. Насколько нам известно, она уникальна в галактике и задает образец для цивилизации Кедаки.

– Ты проводишь исследование по всей планете?

Роудс покачал головой. Ему уже много раз задавали эти вопросы, но это была тема, которую он любил.

– Это не общепланетное исследование, – сказал он. – Только этот город.

Просто Джанкшен-Сити. Но если вы сможете узнать, как социальный институт контролирует один населенный центр, тогда....

– Я понял, – сухо сказал следователь.

– Кроме того, за городом есть руины.

– Действительно, там есть руины.

– Потому что антрополог интересуется историей своего предмета так же, как и его эфемерным настоящим. И есть те, кто верит, что руины Балата-кай содержат источник вашей веры в метемпсихоз....

– А ты, Роудс?

– Да.