Рыжий дракон

– Значит, он сказал позвать Руки? – спросила она у себя самой и негромко произнесла: – Добрые помощники, волшебные Руки, выручайте… Не разберу, где тут что у ваших хозяев, а госпожа с голоду умирает!

Положим, Лилиана вовсе не умирала, но Азиль говорила, как привыкла с детства.

– Окажите милость, подайте крупы да соли, а еще приправ… – продолжила она, когда Руки явились. – Я пока огонь разведу да воду вскипячу, ее высочеству искупаться нужно… А где воды-то набрать? Благодарю, добрые помощники, я сама справлюсь.

* * *

– Ты с ума сошла? – спросил Дариан, отправившийся посмотреть, что поделывает Азиль, и отобрал у нее два полных ведра горячей воды. – Руки попросить не могла?

– Я привыкла делать это сама, господин, – спокойно ответила девушка.

– Таскать ведра по всем этим лестницам? По одному не легче?

– Пока наношу, остынет. Не холодной же водой ее высочество обливать.

«Я бы не отказался», – подумал он. Слава всему сущему, при камеристке принцесса хотя бы есть начала! Почему вдруг, неясно, пробовал Дариан эту стряпню: у него получалось не хуже.

А вот капризов стало больше: то холодно, то дует, то переодеться не во что, не в пыльные же платья из сундуков! Камеристка, по крайней мере, помалкивала, только спрашивала иногда, где взять то или иное, можно ли ходить куда-то, да и с Руками вроде бы поладила.

– Ты всегда молчишь, – сказал он, легко поднимаясь по ступеням. – Почему?

– Не привыкла болтать, господин.

– Должно быть, шушукаешься с принцессой, а я такой чести не удостоен?

– С вами я шушукаться не стану, господин, – был ответ.

В черных глазах Дариан не мог прочитать ничего.

– Иди к принцессе – с досадой сказал он, поставив ведра на пол. – Я дальше не пойду, она опять рыдать начнет. Где эти ваши войска, хотел бы я знать?

– Маршируют, господин, – без тени улыбки ответила Азиль, подхватила ведра и скрылась в ванной комнате.

Дариан фыркнул и вернулся в гостиную. Все оборачивалось не так, как ему хотелось. Принцесса отказывалась общаться с ним даже при помощи записок, отворачивалась, забивалась в угол, подолгу смотрела в окно и плакала.

Он сто раз повторил, что не обидит ее, пальцем не дотронется, но нет – Лилиана смертельно его боялась. Ее камеристка, похоже, тоже боялась, но вида не показывала. Она защищала свою госпожу, готовила для нее, стирала, вот, купание затеяла. И Дариан видел, как Азиль смахивала паутину в каком-то углу, показывая Рукам туда, куда не доставала сама.