Безмолвие Пустоши

Как тебе?

– Слушай, – Аманатидис потянул носом и помолчал немного, затем продолжил: – Вообще-то ты не должен был мне рассказывать про тот случай. Но ладно, ты уже рассказал. Мне это и тогда не понравилось, а сейчас я и сделать-то уже не могу ничего. Я другого не пойму – почему с этой просьбой – сделать ему укол – он обратился к тебе, когда вокруг него постоянно крутилась толпа врачей, ученых там всяких, гораздо более высокопоставленных и опытных.

– Ну, дружище, спасибо тебе, конечно, за оценку, – опешил Колесников и, не дожидаясь реакции товарища, продолжил: – Если оставить сарказм, думаю, что в этом и было дело – не хотел он, чтобы кто-то знал об этом его отказе от принципов.

Вот почувствовал он приближение смерти, но дела еще не закончил. И решил удлинить себе жизнь. А потомо что-то не срослось.

– Насколько я знаю, это был единственный случай смерти уже после прививки, – констатировал сержант. – За исключением, конечно, тех первых экспериментов. Но даже так это все больше говорит против твоих умозаключений.

Если бы Ноксфилд знал, что панацины сделают его мутантом, какой ему толк от прививки? Слабоумием он никогда не отличался. Твоя теория трещит по швам.

– Да и ладно, – отмахнулся Колесников, заходив взад-вперед по комнате. – Вообще я тебя, конечно, не для того позвал, чтобы про Ноксфилда говорить. Но вот накипело, знаешь, а с этими там не поговоришь… Кхм. Мне ведь не нужно тебе объяснять, что скоро тут начнется что-то совсем страшное?

– Бунт, – Алекс сразу понял, на что намекает собеседник.

– Именно, – доктор вздохнул. – Это только вопрос времени. Нужно как-то сообщить Объединенным правительствам.

– Согласен, – сержант кивнул и подошел ближе к товарищу. – И как ты собираешься это сделать? Главные же четко сказали – режим полного радиомолчания. Вот я хоть и начальник охраны, а нет у меня доступа к каналам связи в обход руководства.

– Нужно попробовать уговорить их, другого выхода я не вижу, – объяснил Константин. – Но нужно как-то… не знаю… скооперироваться? Я переговорю со своими людьми, ты со своими – попробуем вместе давить на главных.

Вдруг поможет?

– Я не против, – ответил Алекс. – Сегодня же соберу ребят. Но вот что я тебе скажу, Конст. Не нравится мне эта гадость, что происходит. Между прививками и началом мутаций прошло два года, а сейчас процесс ускорился в несколько раз. Каждый день вижу какие-то новые изменения. Ты имеешь хоть какое-нибудь представление, во что это выльется?

– Нет.