Граница дозволенного

Граница дозволенного

Кирилл Андреевич Кузин

В суровом и пустынном мире жестокие правила выживания. Вся жизнь – охота: или ешь ты, или едят тебя. Эзху с рождения надо усвоить эту истину. Являясь представителем местного племени, он любит находиться в одиночестве, размышляя за преследованием добычи об окружающих его вещах. Он даже когда-то видел, как облака разошлись, явив взгляду мерцания, после чего эзх засомневался в учении Наставника. За свои «почему» он стал презираем внутри племени.Но однажды кто-то в белой оболочке падает с неба, расчерчивая дымным следом жизнь эзха на до и после.

Сможет ли он познать упавшего с небес и с помощью него изменить устои племени, совладав с инстинктами зверя? Ему стоит осознать происходящее как можно быстрее, ведь с виду беспомощный гость запускает масштабную цепь событий, тянущуюся сквозь бесконечную черноту, когда-то случайно одним глазком увиденную туземцем.

Кирилл Кузин

Граница дозволенного

Дверь лифта бесшумно скользнула вверх.

Она каждый раз напоминала гильотину, отсекавшую Никаса в его кабинете от реального мира за дверью. К счастью для мужчины инструменты по отрубанию частей тела давно остались в прошлом. Его встретили лампы, утопленные в потолок кабинета. Они следовали выверенной линией вдоль пустых стен винно-красного цвета, образуя призрачные конусы света, старавшиеся прогнать ночь за стеклянную стену небоскреба, добавлявшие глубины не только помещению, но и, благодаря игре теней, его цветовой палитре. Детские воспоминания о семейном поместье, на стенах которого не оставалось места от портретов удалых пращуров и различных красочных пейзажей Земли прошлого, напрочь отбили у Никаса желание чем-то осквернять простую чистоту вертикальных поверхностей тех мест, где он обитал. Звуки шагов гасил разложившийся по всему многоугольному пространству мягкий узорчатый ковер. Наверное, последний на целой планете в подобном отменном состоянии. И для Никаса он являлся еще одним поводом для гордости. Такая обыденная некогда вещь теперь мало кого интересовала. Нынче ковер считался пережитком давних сытых дней даже у тех, кто мог теоретически себе его позволить. Однако никто не решался тратить время и ресурсы на подобное нерациональное приобретение. Весь оставшийся мир предался аскетизму, стараясь выстроить светлое будущее на основе парадигмы тотальной экономии и переиспользования.