Одна пуля на семью

Поправив рукой растрепавшиеся со сна черные волосы, он открыл шкаф, взял с вешалки коричневую кожаную куртку и лежавшую над ней кепку «босячку».

Дождь становился сильнее; крупные капли одна за другой разбивались об асфальт. С востока дул легкий приятный ветерок. На улице было пусто, а вернее сказать, мертво.

Шон встал под козырек подъезда, достал слегка помятую пачку «Lucky Strike» и уже хотел извлечь сигарету, как вдруг услышал женский крик, на который не обратил особого внимания.

– Небось, опять этот Пит решил трахнуть какую-нибудь девку, – пробурчал он себе под нос перед тем, как закурить.

Вдалеке сверкнула молния, ее свет на мгновение озарил высокие дома, силуэты которых доселе были сложно различимы.

– Помогите… – ветер донес до Шона эту мольбу, он повернул голову вправо и в ту же секунду окончательно проснулся. Метрах в тридцати от него лежала девушка. Шон бросил сигарету и кинулся к ней. Она была вся вымокшая; длинные темные волосы частично скрывали ее худое, маленькое личико; на белом платье, чуть выше живота, виднелось алое пятно.

Подбежав к ней, Шон тотчас прижал руками рану.

– Кто… кто это сделал? – спросил он дрожащим от шока голосом.

– Я не видела лица… – произнесла она почти шепотом, еле шевеля посиневшими губами.

– Все будет хорошо… – успокаивал Шон не то себя, не то девушку.

Она еще несколько раз жадно вдохнула воздух и закрыла свои зеленые глаза. По щеке Шона медленно скатывались капли… и виной тому вовсе был не дождь.

Он взял ее руку, чтобы прощупать пульс, затем встал, снял куртку с одного плеча, рванул рукав серой рубашки, снова наклонился, прижал его к месту, откуда сочилась кровь, после чего побежал к телефону-автомату, попутно набрасывая куртку обратно.

* * *

Уильям подошел к окну, где стояла недопитая бутылка виски. Шон захватил её с собой, планируя остаться, но, немного посидев, сказал, что вспомнил о каком-то важном деле, и уехал. Разумеется, у Шона не было никаких дел, просто ему не хотелось смущать брата в столь деликатном вопросе с постелью и девушками.

Уилл взял бутылку, сделал глоток, посмотрел в окно. Он никак не мог свыкнуться с мыслью о возвращении домой. Ему казалось, что все это просто сон, очень яркий, реалистичный сон, который вот-вот закончится.

* * *

Когда США вступили в войну, Уиллу было девятнадцать лет. Он любил свою страну и на исходе декабря 1941 года записался в морскую пехоту.