Стать человеком

Она просто хотела, чтобы ее заметили, чтобы с ней считались. Что ж, в этом мире каждому хватит внимания. Того или иного.

Между тем невольный совет был не лишен саркастического смысла. И я заставил себя смотреть. Смотреть на этот обычный человеческий мир. На его обычных обитателей, на их обычные заботы. Как много здесь было одинаковых разумов. С одинаковыми целями и разочарованиями. Но при этом каждый из них считал себя первым, главным, единственно важным. В этом, кстати, и была главная разница между человеком и богом.

Человек считал, а бог был.

По сути, все они здесь были непримиримые эгоцентрики, объединенные в один огромный социум. Они не могли друг без друга. Но при этом считались только с собой. В этом был парадокс. А в парадоксе в свою очередь шанс, что не все еще потеряно. Ни для них и, быть может, ни для меня.

Прозрачные двери магазина бесшумно раздвинулись в стороны, пропуская меня внутрь. Я с аккуратностью новичка взял тележку и устремился к отделу полуфабрикатов. Гурманом я, по всей видимости, не был.

Пельмени, котлеты, чебуреки. Все они имели спорный вкус и еще более спорный состав. Однако данное обстоятельство отнюдь не мешало мне поглощать их с изрядной периодичностью. По-моему, у данной ситуации существует какое-то удачное название. Ах да, компромисс.

Компромисс был основным решением всех проблем этого мира. Причем решением достаточно логичным и до определенной степени изящным. И даже у меня не нашлось к нему особых претензий.

Помимо пельменей, я взял хлеба, сыра, десяток яиц и пару бутылок пива.

Со всем этим я подошел к кассе, перед которой уже собралась небольшая очередь. Я встал за заурядного вида дамой с тележкой разнокалиберных продуктов. Дама отрешенно разглядывала лотки с конфетами и батарейками.

А с чего я собственно взял, что ее вид зауряден? Потому, что я так увидел. Интересно, я абсолютно субъективен, но также и абсолютно уверен в своей субъективной оценке. И это значит, что если раньше у меня была лишь одна истина, то теперь таких истин будет по числу живущих на этой планете, и на подавляющее большинство из них мне будет совершенно плевать.

Хотя верной может оказаться каждая. Действительно верной. Но здесь она не нужна. Здесь нужна только своя собственная. Безумный, бессмысленный мир!

– Семьсот сорок два рубля, – раздался усталый, отшлифованный голос.

Я молча расплатился и, погрузив свои покупки в бесцветные, уродливые пакеты, вышел на улицу Оставалось добраться до дома и приготовить себе нехитрую трапезу.