Сердце Дракона. Книга 12

Как надувший грудь кабацкий задира, уже засучивший рукава перед жаркой дракой.

– Ну ладно, – засмеялся волшебник. – Я тебя понял.

Он поднялся и поставил посох рядом с собой. Тот должен был упасть, но… так и остался в вертикальном положении.

– За работу.

Волшебник вытянул перед собой руку с искрой и произнес несколько слов. Огонек, который был не больше иголочной головки, вдруг вспыхнул ярким пламенем.

Разом осветив всю комнату, не оставив ни единого клочка для тени, сумрака и уж тем более тьмы, он поднялся до самого потолка.

Но не обжег ни досок, ни льняных занавесок, ни руки волшебника.

А тот произнес еще несколько слов. И пламя закрутилось, завертелось, пока не превратилось в синюю реку. Та лентой девушки-танцовщицы взвилась в пространство между полом, потолком и дрожащим от страха ребенком.

Волшебник опустил руку в эту реку. Будь она из воды, он немедленно бы начал тонуть. Даже несмотря на то, что ноги его стояли на полу комнаты, а сама река не превышала шириной трех пальцев, он бы в ней утонул, таково было проклятье, которое ограничивало его суть.

Но река, тоньше лезвия бритвы, но глубиной во многие метры, не имела в себе ни капли воды. Лишь горячее синее пламя. Жидкое, но все такое же ярко пылающее.

Изнутри реки огня волшебник достал еще один маленький клочок света. На этот раз не синего или оранжевого, а белого. Совсем как снег, который, почувствовав жар, испуганно убрался подальше за ставни.

Положив белый огонек на руку, волшебник поднес его к губам и прошептал еще несколько слов.

Он сложил ладони колодцем, прикрыл разноцветные глаза – перед ним на ладони появился маленький человечек.

Точная копия дрожащего от страха ребенка, только уменьшенная во сто крат.

– Сердцем твоим будет пламя свечи, – прошептал волшебник. – Маленькое и беззащитное, но способное дарить тепло и уют, а при необходимости сжечь все, чего коснется.

Волшебник взмахнул рукой, и река синего огня сжалась до маленькой иголки.

В ней вдруг зазвенел детский смех, сопряженный с журчанием материнского и громом отцовского.

– Кто, как не свеча, знает обо всем, что происходит внутри дома. Мечом твоим будет радость родителя и покой дитяти.

Синяя иголка легла в руки маленького белого человечка.

Затем волшебник, все так же держа лилипута на ладони, наклонился над софой. Он провел свободной ладонью над старым самодельным одеялом.

– Какие хорошие люди, – протянул он.