Гудвин

Ну и, имей ввиду, ментам Сеню отдавать уже нельзя будет, ты понимаешь?

– Хорошо, Игорь Михалыч, я согласна. Делайте как посчитаете нужным. Если от меня что-то нужно…

– Ничего не нужно. Я свой маленький процентик получу, как денежки вернём, – Михалыч, улыбаясь, показал насколько процентик маленький, – передавай отцу привет. И я тебя прошу, не ходи ты одна, – я здесь ни одного твоего человека не разглядел.

– Хорошо, Игорь Михалыч, я буду осторожна.

5.

В операционной висела наряженная тишина. Её нарушали лишь сигналы машины, считывающей удары сердца и хруст вскрываемых медсестрой ампул.

Врач приспустил маску и нагнулся к Антону. – Сейчас мы тебя уколем и ты уснёшь. Не бойся, машина будет дышать за тебя. Кровь очистится за восемь часов, – показал он на аппарат, к которому тянулись трубки из рук Антона, – ты ничего не почувствуешь. Не пытайся отвечать, у тебя в горле трубка, просто моргни если готов.

Я готов, моргнул Антон. Медсестра ввела препарат и стала смотреть на экран монитора. Раз… два… три… четыре… Знакомый мир рассыпался на кусочки и эти кусочки, сверкнув последний раз в очках доктора, исчезли в синей глубине.

– Всё, он уснул, подключайте машину, – сказал врач.

Загудело оборудование, зашипел воздух подаваемый в легкие. По прозрачным трубкам потекла кровь. В бесконечной ватной тишине не было ни секунд, ни часов. Были сны. Какие-то нудные многокилометровые сериалы. Люди, образы, обрывки разговоров и мыслей.

– Это и есть твоя настоящая жизнь, – прошептал кто-то, – а там, на поверхности, так… блики придуманного солнца.

Они нас обманывали, никакого мира нет. Только синяя глубина!

– А чем всё закончилось, Сеня?

–Тебе не всё равно? С какой целью ты интересуешься? – спросил человек в чёрном, – ты какого ответа ждёшь?

Звук машины искусственной вентиляции легких превратился в шум прибоя.

Шшшш… шшшшш… шшш…

–Ты всё и так знаешь, – чёрный человек бросил камень и тот поскакал по водной глади. Раз, два, три, четыре… – Я же тебе звонил, помнишь? Всё сработало как надо, и все, кстати, живы… Водитель немного обжегся.

Ребята сказали, документы в пепел, эта дура дипломат на заднее сидение положила.

– Это хорошо, что живы… А Саня, сосед… ты знаешь… он умер. Передознулся таки ваткой моей. Ты как в воду глядел.

Волны, шипя, ласково лизали ноги. Над головой в бесконечном пространстве темно-синего неба загорались звёзды.

– Ну так и ты умрёшь скоро, – пожал плечами Сеня и обхватив ноги, стал смотреть на горизонт.