Гитлерград

Жуков был в этот момент под Белгородом, и до Смоленска, если не по минам и окопам, часов восемь ходу. Он и рванул. Из свиты только Курганский. Ну, восемь не восемь, за двенадцать доехали.

В полуразрушенном здании уездной администрации состоялась его первая встреча с Хеннингом фон Тресковым.

– господин Маршал, я хотел бы обсудить с Вами условия перемирия. Гитлер погиб, больше ни у кого в руководстве Рейха нет желания продолжать войну с Россией. Мы хотели бы предложить господину Сталину заключить перемирие и закрепить демаркационную линию по линии фронта, а позже уже подготовить мирный договор в рамках которого обо всем договориться

– господин Тресков.

Я безусловно рад, что ваш Гитлер погиб. Нашей стране его планы принесли много бед, но не кажется ли Вам, что стоило бы вернуть границы к соглашению августа 1939 года, когда мы были еще союзниками?

– господин Жуков, я понимаю Ваше беспокойство, но, поверьте, мы будем делать все возможное, чтобы восстановить добрососедские отношение, а для этого, как мы понимаем, нам надо будет договориться о границах.

Жуков повернулся к Курганскому:

– Коля, со Ставкой связь установлена?

– Так точно, товарищ Маршал!

– Соедини!

Жуков вышел в соседнюю комнату поговорить со Сталиным. Беседа длились почти сорок минут. Пару раз он хотел бросить трубку, один раз даже чуть было не сказал: «Вы прямо как Троцкий, который сдал полстраны в Брест-Литовске», но сдержался, потому что это было бы последнее, что он вообще кому-то сказал.

В итоге Сталин категорично потребовал от Жукова подписать перемирие с разграничением по линии фронта.

– А Ленинград? Они просят Ленинград!

– Пусть забирают, ты патом атабьешь!

Сталин смалодушничал. Поверил Борману, что теперь все будет по другому, мир, спокойствие, сотрудничество.

Ну да, вернули всех пленных. Они все равно мимо проехали на новые стройки пятилетки. Стрелять, убивать перестали. Но сколько потеряли территорий! Почти вся Украина, Прибалтика, Финляндии пришлось все обратно отдать, и самое главное Ленинград.

И еще ведь, суки, специально его в Гитлерград переименовали. Чтобы мы зубами от злости скрипели.

Когда Сталин умер, Жуков по общему согласию стал руководителем страны. Собственно, больше никто и не мог бы удовлетворить потребность ее жителей в справедливости. Если к Прибалтике привыкнуть не успели, то Украина была плоть от плоти своя. Минск, Могилев, Смоленск – исконные русские земли, которые сегодня принадлежали немцам.