Лучи уходят за горизонт

Помощник помолчал.

– В любом случае ещё раз поговорить с ним вам не повредит.

– Да встречусь я с ним, – махнул Иоанн рукой. – Куда я денусь.

– Подтверждаю?

– Давай. Всё равно надо перекусить.

– Отмечаю: обед с самым могущественным человеком в мире…

– Я выпью кофе.

– Вам нельзя.

– Скажу врачу, что мне предложил самый могущественный человек в мире, и я не смог отказаться.

– Скажу вашей дочери.

– Лэтти плевать.

– Я скажу младшей, Федерике.

– Я же тебя уволю, дорогой, – засмеялся Иоанн.

– Мне давно пора найти новую работу, – сказал помощник. – Подъезжаем.

– Спасибо, что сообщил.

– Какое уродливое здание…

С авениды Корриентес они выехали на широкий проспект Девятого июля: в центре небольшой площади, носившей гордое название Республиканской, возвышался знаменитый Обелиск. Светлое напоминание о том, что городу уже больше пятисот лет, сегодня несло на себе отметину современности: огромную и кривую красную надпись «ООН – 4-Й РЕЙХ». Сотрудники правопорядка тщетно пытались её оттереть под улюлюканье протестующих, собравшихся за ограждениями с обеих сторон площади. Гостей Генеральной Ассамблеи они приветствовали знакомыми лозунгами: «КТО СТОРОЖИТ СТОРОЖЕЙ?», «ПОМНИ ТАМАЛЕ!» и «ДОЛОЙ МИРОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО!».

Мотоциклисты разъехались в стороны, и серебристый лимузин в одиночестве совершил круг почёта по площади, объехав Обелиск. С другой его стороны Иоанн увидел не менее остроумную надпись: «ГЕНСЕК – это ФЮРЕР». Машина остановилась у входа в новопостроенное здание Организации Объединённых Наций, которое помощник Касидроу обозвал «уродливым». В ясную погоду, сверкая солнечными батареями на крыше и эмблемой ООН, золотистым глобусом в оливковых ветвях на фасаде, здание вполне могло выглядеть пристойно. Но сегодня, в сумрачный день, с оцеплением из полицейских кордонов и роем журналистов у входа, впечатление оно производило действительно убогое.

– Ты просто не видел здание Организации в Лахоре, – сказал Иоанн, наблюдая, как сгрудились над входом дроны прессы и репортёры вступили в борьбу с охраной, стремясь прорваться поближе.

– Нет, – ответил помощник, – тот сарай вы посещали без меня.

– Тебе, наверное, было около пяти лет.

– Мои счастливые годы.

– Нас там чуть не взорвали, – вспомнил Иоанн. – Когда я услышал взрыв, то испугался только того, что моя жизнь оборвётся в какой-то дряхлой двухэтажной хибаре, где даже нет горячей воды.

– Вам повезло.

– Больше я туда не поеду.