Суждено быть вместе

Мэт тоже остановился и взглянул на Чарльза.

– Полагаю, мне вполне достаточно общества мисс Престон, – отчеканил он.

Фрэнки с сочувствием взглянула на Чарльза. Его щеки медленно заливал румянец. Он имел репутацию известного галериста в Нью-Йорке. В художественных кругах его уважали, а многие даже побаивались. Подобная беспардонность была ему в новинку.

– Я позвоню, если ты нам понадобишься, – попыталась разрядить обстановку Фрэнки.

– Хорошо, – пробормотал Чарльз и быстро ретировался.

– Совсем не обязательно было грубить, – хрипло сказала Фрэнки, стоило Чарльзу удалиться.

Они стояли так близко друг к другу, что она чувствовала аромат его одеколона с терпкими нотками сандала и исходящее от его кожи тепло. Сердце Фрэнки отчаянно билось, по спине побежали мурашки.

Она думала, что с годами забыла его. Однако тело остро реагировало на его близость. Она постаралась не обращать на это внимания.

– Теперь, когда мы одни, ты можешь назвать правдивую причину своего появления в галерее? Вряд ли ты пришел купить мою картину.

Он пристально разглядывал ее из-за полуопущенных ресниц. Странная все-таки штука память. Он столько раз представлял себе Фрэнки в мельчайших подробностях, но сейчас, стоя с ней рядом, не узнавал. Ему хотелось снова и снова рассматривать ее: эти зеленые кошачьи глаза, курносый носик, усыпанный мелкими бледными веснушками, и эти сочные и мягкие губы, с тихим вздохом раскрывшиеся для их первого поцелуя. От этого воспоминания он напрягся.

– Откуда тебе знать, что я пришел не за картиной? – растягивая слова, спросил он, буравя ее взглядом серебристо-серых тревожащих душу глаз.

Фрэнки непроизвольно облизнула губы, умело подкрашенные помадой цвета спелой черешни. Ее рот казался таким сочным, словно она только что наелась ягод, а сок остался на губах.

– Потому что мои работы тебя никогда не интересовали, – довольно резко ответила она.

Он подумал о висящей у него в офисе картине Фрэнки, которую он купил через дилера.

Это было полотно, над которым она работала в день их первой встречи. Мэт нахмурился.

– Почему ты так считаешь?

Щеки девушки окрасил легкий румянец.

– Я прекрасно помню, как искусно ты запудрил мне мозги, – ехидно заметила она. – Изобразил притворный интерес к моим картинам, а я-то наивно поверила и попалась на твою удочку. Но больше я в такие игры не играю. Итак, что на самом деле привело тебя сюда, Мэт? – требовательно спросила она.