Цепь рода

– Тогда не она, – вздохнул Драгумир. – Ни русалы её б не пустили, ни она б не лезла. Там воды по шею, да слишком уж град близко. Не дурная же…

– Дай хлеб!

– А?

– Дай хлеб, сказал! – Игорь устремлял куда-то свой полыхавший взгляд и руку тянул к другу. – Видел, как ты взял его с собой! Давай сюда.

Ничего не понимающий Драгумир вынул краюшку и вложил Игорю в ладонь. Тот достал удило из воды. Игнорируя расспросы, князь насадил на крюк кусок хлеба, зашёл в реку, швырнул к стае на подводную траву так, чтоб мякоть не тонула.

Такого напряжения в уношских сердцах Перун не знал со дня своего начала. Замерли…

– Оп! Есть!… – подцепил! Потащил! Упирающееся птица завопила бешено и взлетела. Перепуганная стая кинулась во все стороны. Князь рванул удило, утка в воду плюхнулась. И опять взлетела. Споткнувшись, Игорь в воду рухнул, но пальцы не разжал. Подоспевшие товарищи пытались схватить утку и чуть его не затоптали. От хохота и возбуждения не могли схватить. Но подлетевший Челубей с бревном наперевес метко сшиб крылатую над их головами.

Та отлетела в сторону с куском верёвки и затихла.

– Ты откуда взялся? – рявкнул мокрый насквозь Игорь.

– Так, дык, княже… Как же я оставлю вас? С меня ж Пересвет Богданович три шкуры сымет…

Он окончил и рванул за уткой.

Игорь, раздувая ноздри, думал было продолжать шуметь, но, узрев товарищей за работой над хлебом и оставшимся двумя удилами, махнул рукой на Челубея и кинулся к приятелям.

– Дай сюда! – отобрал удило у Баяна княжич.

 – Иди хватай палку. Будешь бошки им долбать.

– А чё я?! Пусть Млад потеет. Он не хотел ловить.

– Да мне плевать кто. Но ловить я буду! Я придумал!

– Хлебов принесу, – спохватился Драгумир и к дому припустил.

Счастливый Баян удило сцапал и кинулся к реке наперегонки с Игорем. Челубей же вынес пойманную утку и кинул Младу:

– Ушей лишишься – стащут.

И с бревном своим поспешил за рыбарями.

Глава

3

Башка-дура

Игорь в ночи не находил себе места. Улов был неказист, так как уток выследить после перепуга их непросто.

Разлетались, аки искры. Хлеб тонул с верёвкой. Трудно держать было на воде его. Но охота эта удачней оказалась, чем прежние попытки Игоря дичь подстрелить. Вот бы Пересвету нос завтра утереть! Он, при всей премудрости своей, не допёр бы до такого. Птиц до вечера ловили. И когда волненье князя малость поутихло, изнова в башку пробрался образ девичий, что утром повстречал он.

Вспомнить лик не выходило.