Сашенька

Постаралась закрыть медленно, чтобы не было слышно скрипа, ночью было бесполезно проверять пропавшие вещи.

Немного полежав, подумала, что может мне ещё удастся обнаружить воришку. Села на кровати, осторожно опустила ноги вниз, боялась, что вдруг чья-то рука схватит меня снизу и утащит под кровать. Я быстро обулась и как можно тише и быстрее вышла из бокса, словно мышь. Пошла сначала вправо, в сторону, где были девочки.

Их было двое, и они спокойно спали, по дыханию я точно могла сказать, что они спят. Тогда я пошла в противоположную сторону, к мальчикам.

В одном боксе спало двое мальчиков. Обувь ровно стояла и у одного, и у второго. Тогда я пошла дальше. Там лежал только один мальчик, но заправленных кроватей было две, справа была занята, а левая пустовала, хотя я чётко помнила, что их всего трое.

У меня по спине пробежал холодок.

Заскрипела дверь.

Но не входная.

Мне стало жутко. Я не решилась обернутся.

Я чуть не закричала, но что-то не дало мне этого сделать, словно кто-то зажал мне рот.

Я побежала, как ужаленная, обратно к себе, было уже плевать на громкость шагов. Сбросив обувь, запрыгнула на кровать, которая сильно скрипнула, накинула на себя простыню и замерла. Мне казалось, что так я в безопасности.

Спустя время, когда в комнате вновь воцарилась тишина и покой, я осторожно выглянула из-под простыни. Было пусто. Я спрятала голову обратно. Я пообещала себе, что всю ночь не буду спать и ждать воришку, вдруг он попытается снова что-нибудь у меня украсть. Но я уснула быстрее, чем кто-либо пришёл вновь.

Утром нас разбудила медсестра, громким «Доброе утро! Подъем!». После её крика я поняла, что значит выражение «лужёная глотка». Я, после странной ночи, тяжело встала, хотелось ещё поспать, но она не дала. Женщина подошла, подняла меня за шкирку и так же громко повторила ранее сказанную фразу. Мне казалось, что я оглохну. Но мне повезло, лишь немного плохо слышу левым ухом.

Встав и приведя себя на скорую руку в порядок, поплелась к двери, там уже дети разбились по парам.

Мне достался мальчик, что спал один. Я ожидала шуток от остальных, но их не последовало. Дети вели странно спокойно и сдержано, словно маленькие взрослые.

Строем нас повели в столовую, тем же путём, как и меня вели на вверх. Столовая находилась в полуподвальном помещении. Там было прохладно и пахло сыростью. Запаха еды не было совсем, был иной запах, словно что-то сгнило или протухло уже давно, но это почему-то не хотят убрать.