Трещина

Тогда это его сильно впечатлило, и он долгое время просто просидел в своей детской комнате, не смея выходить за ее пределы. Он думал, что его бабушка все еще жива и ждет, когда ее кто-нибудь спасет. Увидеть ее убитой, да еще и таким образом, ему было невыносимо.

Но когда Грик, наконец, осмелел. Он вышел из комнаты и, вырыв неглубокую яму, похоронил бабушку, а на могилу поставил большой красивый крест, который сделал из подручных инструментов и упавших на землю веток.

Сейчас эти места, которые раньше всегда изобиловали людьми, были пусты.

Не было слышно ни радостных детских криков, ни веселых разговоров пьяных мужиков, ни лая соседских собак, и только редкие звуки, издаваемые дикими лесными животными, нарушали наступившую здесь тишину. Раньше в этом месте, в деревне Глазин, жило много людей и стояло много домов, но через три года после происшествия даже их не осталось. Здесь был один из входов в Нозинг, поэтому тут устраивалось много привалов, а доски и бревна от строений использовались как топливо для костров.

Грик шел вперед по протоптанной извилистой тропинке, в грусти понурив голову. Он понимал, что в Нозинге всегда нужно сохранять бдительность, но сейчас ему было совсем не до этого. Два месяца назад он потерял жену, которая умерла при родах, забрав с собой их новорожденную дочку.

Пережить это было сложно, но Грик справился, ведь на протяжении всей жизни с ним случалось много плохих неприятностей, в конце концов приведших его в Нозинг. С самого детства, окруженный двумя братьями, он воспитывался весьма плохо, так как его родители вечно были заняты работой, заставлявшей их часто уезжать из дому, оставляя двух братьев – Грика и младшего Феора – на попечение их старшего брата, которого звали Дилионом.

Старший брат всегда держался от младших отчужденно, поэтому Грик никогда не подпускал его близко к сердцу, и когда Дилион уехал служить в Совет, совсем не грустил о нем. По-настоящему дружил он лишь с Феором, со своим маленьким и ничего не умеющим братишкой. Все свое свободное время он проводил с ним: играл, обучал некоторым мальчишеским премудростям, укладывал спать и постоянно следил, чтобы с ним не произошло ничего плохого.

Одним словом, Грик относился к нему так, будто это его сын, хоть разность в их возрастах составляла всего один год. Когда Дилион покинул их, Грику было шестнадцать, а Феору пятнадцать лет. Жизнь у них шла, как они сами думали, счастливо, но уже через год все резко переменилось – Грик узнал о Нозинге.