Венецианский лабиринт. Повесть

Но тогда супруги Серовы – ярчайшее исключение из этого правила!

Потому что, чем дольше они вместе живут и работают, тем ярче проявляется вульгарный эпатаж Николая Петровича на фоне изящной интеллигентности Марины Андреевны.

Пожалуй, единственное, что их объединяло и до сего дня объединяет – это кино.

Впрочем, и здесь они резко отличаются своим подходом к общему делу.

Во время их совместной работы на том или ином кинопроекте режиссер, оператор или кто-то другой из многочисленной съемочной группы никогда не обращаются с вопросами к генеральному продюсеру Николаю Петровичу (его боятся).

Все вопросы оперативно решаются только через сопродюсера Марину Андреевну Серову (ее любят).

Все это Фомин знал не понаслышке – по опыту…

Шесть лет назад супруги Серовы продюсировали фильм «ГрафЪ ИгнатьевЪ» по одноименному роману Фомина о легендарном русском офицере Алексее Алексеевиче Игнатьеве, который с 1916-го по 1925-й годы был военным атташе России во Франции.

Вкратце фабула романа «ГрафЪ ИгнатьевЪ» такова…

*******

Действие начинается с эпизода, как в 1950-м году граф Алексей Алексеевич Игнатьев (седой статный аристократ) неторопливо ходит по русскому кладбищу в Париже – Сент-Женевьев де Буа. Иногда он останавливается у надгробий, прижимает ладонь правой руки на уровне сердца и кивком головы поминает тех, кого знал.

У двух каменных плит граф задерживается. На одной выбито: «Большевики, будьте вы прокляты!», а на другой: «Русские, любите Россию, какою бы она не была!..»

Алексей Алексеевич тяжело вздыхает и вспоминает…

После отречения Николая II от престола и октябрьского переворота 1917-го года на банковском счете графа Игнатьева в BankFrance числилась «астрономическая» сумма – 225 миллионов золотом!!! – неплохие деньги, не правда ли?.

. Это были деньги Российской Империи, отпущенные на военные заказы и поставки. И когда Империя рухнула, а в России смерчем поднялась смута и вспыхнула братоубийственная бессмысленная Гражданская война – дипломатические отношения между Россией и Францией были прерваны…

Граф Игнатьев, находясь в Париже, легко мог бы присвоить себе эти унаследованные суммы.