Батайск – город богов

Ну как они это говорят! Ах, да! Магарыч!

Тогда я ещё не знал, что эти суровые люди могли и не закусывать. Но ход мысли был непоколебим, так уж она окрепла в своем одиночестве. Счастливый, раскрыл я холодильник и протянул дрожащие руки к волшебной палочке копченой московской колбасы.

Так и вышел из подъезда: в вытянутых руках – колбаса, на лице – восторг «идущего вместо», сжигающего семьдесят восьмую книгу Сорокина…

Дядя Валя на уютной скамеечке у гаража уже обсуждал что-то с лицом, принадлежавшим парню кавказской национальности.

Говорили очень тихо и потому я разобрал лишь маленький кусочек: «…а я тебе говорю Накшбандий, так чалму… неарабский, да…» Я подошел поближе и тема разговора мгновенно поменялась. Дядя Валя сделал удивленное лицо:

– Зачем тебе пять рублей?

– Слушай! Зачем спросил! Дай, а?!

Я притворился, будто ничего не заметил:

– Вот, «Московская»!

Дядя Валя с подозрением принял протянутую колбасу, осмотрел.

– А в честь чего?

– Магарыч! – вспомнил я.

– Что за магарыч?

– День рождения у меня!

– Э! – не понял кавказец.

 – Колбаса это не магарыч! Колбаса это закуска!

– Ничего! – добродушно махнул колбасой дядя Валя. – Для кого и закуска магарыч!

Он тут же ловко расстелил на фанерном столике газету и стал рубить мясопродукт тяжелым кухонным ножом. По ходу кулинарных приготовлений кивнул на свой рубашечный карман:

– Андрюш, возьми у меня полтинничек, купи парочку клюковок в желтом магазине.

Странное счастье охватило все мое существо. Совершенно не понимая, что должен купить, я понесся к «желтому», как у нас за цвет стен называли продуктовый супермаркет.

Знакомая молодая продавщица с надписью «Мария Гомес» на майке задумчиво смотрела в широкое окно на отходящий автобус.

– Мне пару клюковок! – осторожно начал я. – Вы же знаете, что это такое?

– Цирроз печени! – довольно резко отозвалась девушка и с твердым стуком установила передо мной две бутылки с черно-красными этикетками выражающими чье-то сюрреалистическое восприятие ягоды клюквы.

 – Пятьдесят рублей!

Напоминание о печени чуть отрезвило мою возбужденную душу. И все же новый мир по-прежнему был полон замечательных красок, и я предстал перед собранием в самом сияющем виде.

Собрание состояло уже из четырех членов. Прибавилось второе лицо приблизительно той же национальности, что и первое, появился коллега по подъезду – Леха Гапей.

– Вот он, наш спаситель! – представил меня дядя Валя. – А я уже и стаканчики приготовил.

Все сели.