Мутные Рифы

Ветер выл немилосердно и поднимал такие волны, что шлюпка качалась из стороны в сторону, страшась завалиться на бок и погрести под собой весь экипаж.

Скажете, зачем они поплыли этим путём, столь ужасным и опасным? Они везли ценнейший груз – сушёную ягоду-белянку, что росла только на далёком Севере. Из неё готовили отличное вино, да такое, что и во всём мире не сыскать. Для Юга это была диковинка, а потому и платили за неё солидные монеты.

Рулевой крутил штурвал, борясь с потоками воды. Штурвал крутило так, что ровен час – и оторвёт совсем.

Шлюпку бросало из стороны в сторону могучими ветрами и высокими волнами. Гремел гром, и где-то вдалеке сверкали ветвистые молнии. Большая часть экипажа из двадцати моряков пряталась в трюме корабля. Лишь самые умелые и храбрые управлялись с канатами, сами будучи ими привязанными к мачте. Всеми руководил старый капитан, уже плававший в этих тёмных местах. Его седая борода клочьями развевалась на ветру. Но он твёрдо стоял на своих коротких и кривых ногах. Широкою морской походкой он сновал меж смельчаков и отдавал всё новые приказы, постоянно смотря в свою видавшую виды подзорную трубу.

– Лева давай, лева! – кричал он рулевому.

Тот, тоже бывалый моряк, сразу исполнил приказ, крутанув штурвал, что есть мочи.

А сирены всё пела о тихом месте без штормов, вот только мало кто слушал их. Все люди были на взводе. Кровь так и бурлила в их жилах. Азарт взыграл над ними; они томились ожиданием беды; роились по палубе как тараканы, и при свете десятков масляных ламп их тени, длинные и кривые, бегали за ними.

По старинным морским законам это был плохой знак. Да и многое другое из виденного сегодня сулило скорую гибель. А сирены всё продолжали петь.

– Крепче! Крепче держи! – с криком бросился капитан к юнге, который не совладал с канатом.

Эти канаты были из конопли, а потому достаточно крепки, но сейчас возлагать надежу на что-то столь мелочное и жизненное – это было верным знаком умопомешательства.

Совладав с канатами, капитан заковылял к рулевому.

И, не сделав пары шагов, он пошатнулся. Пошатнулась вся шлюпка. Правый её борт опасно накренился, и лампы попадали в воду.

– Риф, – пробурчал старик.

– Течь, течь! – кричали с нижней палубы.

Капитан лишь устало вздохнул и посмотрел в небеса. Дождь лил немилосердно, капли стекали по лицу старика, теряясь у него в бороде. Течь. Это было концом их плавания. Из такого шторма не выйти с пробоиной, как и чем ты её не заделывай.