Одно Целое

Нафиг она вообще в эту аспирантуру попёрлась? – Тамара снова подходит ко мне, я даю ей затянуться.

– Не знаю, захотелось ей так, к тому же это только начало. Сейчас освоится, потом сама будет поручать кому-нибудь методички делать.

– Хотелось бы верить, – Тамара поправляет волосы, целует меня, затягивается ещё раз, – всё, я побежала, пока-пока.

Я закрываю за ней дверь, включаю альбом The Cure «Desintegration», докуриваю косячок, задумываюсь о чём-то отрешённом и не замечаю, как снова проваливаюсь в сон.

Глава 2

Летели облака, летели высоко там, где их было не достать.

В тоже время не покидало ощущение, что их так просто коснуться рукой. Ощущение это не проходило и не терялось. Можно было просто, протянув руку, дотронуться до облака. Как назло, каждый раз, в этот самый момент всегда что-то мешало. Комната и окружающий мир приобретали отчётливые силуэты и входили в Мой мир. Вот и снова так произошло. Я открыл глаза, мысленно посылая кого-то куда-то далеко и надолго. Этот кто-то, скорее всего что-то продающий или собирающий подписи ради какой-нибудь фигни, настойчиво ломился в дверь, звоня и стуча. Я делал вид, что меня нет дома. «У всех, кто имеет право входить в квартиру без спроса, есть ключ, а остальные всегда предупреждают заранее», – летела мантра сквозь мой полусон. Дверь открыта не будет! Йе-ху, моя взяла! Через некоторое время непрошеный гость ушёл. Я с чистой совестью встал, умылся и врубил бэст «Oasis». Пока братья Гэллахеры затягивали свой «Wonderwall», я пытался прибраться в квартире. На многое меня естественно хватить не могло, настроение было не в меру лирическим. Я его ненавидел, это своё настроение, хотя ещё больше я ненавидел в такие моменты находиться в одиночестве. Я знал, что это пройдёт, что состояние это временное, но, тем не менее, мне было не по себе. Я выпил кофе и решил немного прогуляться.

Натикало уже далеко за полдень. Я шёл – куда глаза глядят. Воздух был свеж и прохладен. Для бодрящего эффекта – то, что надо. Порывы ветра, периодически проходящие насквозь, стремительно уносили моё недавнее уныние куда-то вдаль, делая меня более жизнелюбивым.

Думалось о сестре, о Тамаре, о наших странных взаимоотношениях. Впрочем, они не являлись такими уж странными. Мы нежно друг к другу относились, наслаждались влюбленностью. Наш маленький мир был прекрасен. По мне, так ничего странного. С этой мыслью я зашёл в пиццерию и заказал одну пиццу с собой. Это была большая сырная пицца, от которой млела моя сестрёнка.