Шукран & Катажина

По пути парень доставал из кармана джинсов сторублевые купюры и бросал их в коробочки, мисочки, баночки попрошайкам, а то и в руки клал. Вот старый грязный калека без ног, вот вечно пьяная баба в цветастой юбке, которая зазывным голосом кричит: « Люди добрые, подайте на хлебушек!», а вот и, судя по всему, местный алкоголик стоит на паперти возле храма и трясёт грязной шапкой, а в лихорадочно горящих глазах жадный блеск. Всем давал деньги Шукран, и чистенько одетой бабушке в шерстяной кофте и ситцевом платочке и старому баянисту, кричащему хриплым прокуренным голосом песни военных лет и даже наглой цыганке, предлагающей погадать.

Вслед ему неслись слова благодарности: «Счастья тебе, сынок!», «Благослови тебя бог!», «Дай боже невесту тебе красивую!»

Миновав грязную площадь автовокзала, пройдя вдоль кованого и выкрашенного белой краской забора храма, парень оказался на перекрестке, ведущем к рынку, и здесь он остановился, стал оглядываться по сторонам, нетерпеливо кого-то ожидая.

Закир замедлил шаг возле газетного киоска, делая вид, что интересуется глянцевыми изданиями.

А сам незаметно следил за сыном. Вот к нему подошла девица в цветастом коротком сарафане. Молодые люди о чем-то оживленно стали беседовать, затем направились к уличной торговке, Шукран купил два хот дога и бутылку колы. Так же беседуя, парень с девушкой присели на скамейку возле входа в ресторан китайской кухни.

«Ну конечно. Шерше ля фам!» – ядовито заметил про себя Закир. Так он и думал. Вот куда его младший сын так спешил – на свидание с девчонкой.

Но не это, конечно, было странным. У Шукрана всегда были девушки, причем самые красивые. Странно другое. Никогда прежде его сын не шлялся по базарным площадям, а на еду из рук уличной торговки смотрел с отвращением. Да и пешком по улицам передвигался крайне редко. Зачем, когда есть машина? А попрошаек в упор не видел, за людей не принимал.

«Странно это всё. Надо узнать всё об этой девке», – решил Закир, резко развернулся и пошёл обратно к тому месту, где оставил фольксваген с шофером.

– Эта улица раньше называлась Большим трактом, вот! – произнесла поучительно девушка, размешивая соломинкой коктейль, – А потом коммунисты назвали её улицей Ленина. А ещё у неё было второе название – Большая Буссевская, в честь генерал-губернатора Буссе, уж не помню, как его звали…

Девушка прислонила ладошку ко лбу, а затем начала ею растирать висок, пытаясь припомнить исторические сведения.