Зенит

В этом году осень пришла незаметно, молниеносно сбросив с деревьев пожелтевшие листья и взорвавшись миллиардами дождевых капель. Канавы мгновенно заполнило водой, а земля сладко вздохнула, наконец-то напившись после летнего зноя. В конце октября мелькнуло что-то похожее на запасённое с лета тепло и город накрыло вечерними туманами, медленно расползающимися к вечеру, превращая все вокруг в серую пелену. Это зрелище одновременно пугало и радовало глаз. Пугало оно по причине неизвестности, спрятавшейся в том самом тумане.

Обладателю бурной фантазии могли мерещиться чудовища, враги, спрятавшиеся и выжидающие своей жертвы. Демон или насильник, было не важно, важно было оглядываться по сторонам, ожидая опасности в каждом неизвестном шорохе. Романтику, уставшему от окружающих серых людей, туман мог показаться миром уединения и спокойствия. В тумане все словно отдаляются друг от друга, остаются со своими мыслями и внутренними демонами наедине и по воле случая демоны вдруг становятся сговорчивее и дружелюбнее. Они уже не грызут наш затылок своими сожалениями невыполненных обязанностей, нашими проигрышами, нашими страхами и слабостями перед будущим, в такие мгновения они словно становятся «за нас», они будто сопереживают нам. В такие вечера, когда туман поднимается над одиноким городом, хочется бесконечно бродить по старым дорогам, погрузиться в свои мысли и слушать какую-нибудь лирическую балладу, возвращающую нас в тёплое прошлое.

Он не спеша шёл по главной улице крохотного городка, задумчиво уставившись в сверкающую от влажности неровно выложенную тротуарную брусчатку.

Опустив как можно ниже козырёк своей бейсболки, подняв воротник спортивной куртки, он был полностью погружён в свои воспоминания. В такие часы, когда он оставался наедине с собой, и вокруг никого не было, а суеверный страх, что его спрятанные в глубине мысли могут быть прочтены, он давал себе волю всласть погреться прошлым, прокручивая реальные воспоминания, разбавляя их словами, которые он хотел бы тогда произнести, но так и не решился. Мысли Бойца уносились к тому времени, когда его ещё не звали Баалом, когда его ещё не призвали на службу в тяжёлый час его владыки. Он был просто Борисом, который жил и работал в небольшом уральском городке тренером по боксу. Он знал, что рано или поздно придёт время, когда его призовут, но все же втайне грезил, что этого не произойдёт. По контракту он не мог завести семью.