Сестренка

– Я уже ничему с этими православными не удивляюсь! Как начала в храм ходить, так и имя другое, и не жрет ничего! – пьяно выпалил Костя. – Ну ладно, каждый дрочит, как он хочет, как говорится.

Я в ответ молчу – за годы брака убедила себя, что это лучшая реакция. Молчу и поймав очередной свирепый взгляд свекрови. Никогда ведь Анна Ивановна не приезжала к нам на зимние праздники, но тут внезапно решила, что в наступающем году непременно умрет, а значит, должна встретить его с родными.

Пауза повисает и над остальными собравшимися за столом.

«Такие красивые», – думаю я, глядя на своих детей.

Юра – широкие плечи, волевой подбородок, прическа волосок к волоску. Такой чопорный, аккуратный, собранный – вот в нем с ходу распознаешь военного. Не то что отец: даром что майор, а колени у брюк вечно пузырятся, щетина трехдневная…

Юля – такая, какой я не смогла стать: то ли смелости не хватило, то ли таланта. Она – тренер в фитнес-клубе. В свое время похудела на двадцать два килограмма.

Это моя вина, что в подростковом возрасте я ее запустила, и она постепенно располнела до восьмидесяти килограммов. За несколько лет она преобразилась. Сама себя сделала.

Иришка – что Иришка? Выбор сына. Маленькая, тощенькая. Миловидная, но из тех, что не запоминаются, сколько ни смотри. Первое время после знакомства я чуть ли не каждую вторую в автобусе или магазине за Иришку принимала.

Но есть то, что меня в ней восхищает. Я никогда не видела, чтобы матери были настолько настроены на своего ребенка, поистине влюблены в него, но любовью зрячей и, можно даже сказать, осмысленной, хотя я уверена, что не было тут никакой мысли, было лишь доброе сердце.

Анечка тоже не спала этой ночью. Она сняла с лысой головки черный гипюровый бант и с увлечением жевала его под всеобщее умиление.

* * *

– Я хочу сказать тост! – произнесла вдруг Юля.

Мы с мужем и сыном невольно напряглись – никогда у нас в семье не говорили тостов, не поздравляли друг друга, а подарки дарили молча и неуклюже.

Застольные разговоры – все больше перепалки или в лучшем случае вялые перешептывания о малозначащих дальних родственниках, а тут – тост.

А Иришка чуть ли в ладоши не захлопала:

– О, Юлька, тост, тост, давай! Это круто!

Юля встала, поправила платье и прическу.

– Я так счастлива сегодня быть здесь. Я так люблю возвращаться сюда, в родительский дом.