Подземелья Эйтана

Новая, острие заточено, как бритва, – явно ковалась не на продажу, а для себя, любимого, – и рукоять медными гвоздиками отделана с любовью, на такую приятно ладонь положить. Волосы у дварфа темных, почти черные, сзади заплетены в три тугих, толстых косы. Так же и борода, достающая ему почти до пояса, разделена натрое и в косы заплетена. В концы тех двух, что по краям, золотые кольца вплетены, а в среднюю – чудная безделушка, на орочий череп похожая.

Войдя в дом, дварф зорко глянул по сторонам – скорее для порядка, нежели из опасения; место, судя по всему, было ему знакомо – и встряхнулся всем телом, как вылезший из воды пес. Метнулись косы вокруг головы дварфа, брызги во все стороны полетели.

– Здрав будь, – зычно гаркнул дварф, обращаясь к хозяину.

– И тебе того же, уважаемый, – не поднимая головы, безразлично отозвался хозяин-дварф. – Ты бы дверку прикрыл, а то сквозит.

Гость усмехнулся, обернулся и прихлопнул дверь, за которой, как обычно, мочил землю мелкий надоедливый дождик.

Кроме дварфов в обеденной комнате находились трое гостей. Они сидели за квадратным столом в дальнем углу комнаты и негромко толковали о чем-то. На столе перед ними стояли большие глиняные кружки с ухватистыми ручками – дварфы любят такие – и два блюда: одно – с зеленью и овощами, другое – с кусками запеченной на углях курицы. Гости, похоже, были сыты, потому что еда их не особенно интересовала. А вот к кружкам они то и дело прикладывались. Особенно двое – человек и эльф. Мужчина был лет тридцати пяти, крепкого телосложения, с небольшой светло-русой бородкой и аккуратно подстриженными усиками. Ничего необычного в его лице не было, разве что только большая круглая родинка на левой щеке. Судя по легким доспехам и булаве-шестоперу, что лежала рядом с ним на скамье, это был клирик. А амулет в форме солнца, что на толстой платиновой цепи висел поверх кольчуги, выдавал в нем солнцепоклонника – последователя культа не слишком распространенного, а местами так и вовсе запрещенного. Вторым был эльф. Эльф как эльф – строгий взгляд, бесстрастное выражение лица и – что для эльфов совсем не характерно – кривой шрам на левой скуле. Если эльф шрам на лице сохранил – выходит, он ему о чем-то напоминал. А о чем хорошем может напомнить шрам?.. Вот то-то и оно! Одежда у эльфа с виду самая обычная – широкий темно-зеленый плащ с откинутым на спину капюшоном, – да только всякий раз, как он рукой двигает, видно, что под плащом кольчуга блестит.

Третьей в компании была молодая девушка.