Иван да Марья

Наши предки и боги создали тебя такой, а они не ошибаются… Я люблю тебя такой и Первоотец так же тебя любит… Если кто-то попытается тебе внушить обратное, отравить головку чёрными мыслями. Посмотри на этот камушек и вспомни мои слова… Он пробудит твой внутренней свет, любовь данную нам от наших богов.

Обычно он всегда мало говорит, но в тот раз сделал исключение. Я сделалась счастливой от понимая, что меня оказывается, любят не только родители с Марфой, а ещё боги и первоотец. Я сразу же успокоилась.

– Ягодка? Ты куда убежала от меня? – сурово сказала Марфа, неожиданно появившись из-за угла полянки.

– Не убежала, тут я.

– Охх! Пойдём уже, твой отец скоро приезжает. Негоже маленькой девочки убегать в лесу.

– Папа приезжает! – обрадовалась я.

– Охх! Погодь! Погодь! Тьфу ты шустрая!

Я вырвалась от Марфы и побежала скорее домой.

Там на летнем крыльце сидела мама и смотрела в одну точку на кусте.

– Мама! Папа возвращается! – радостно хлопала в ладоши я.

– Угу.

– Ребята!!! Ребята!!! Папа едет, выходите встречать!! – позвала я своих братьев.

– Тут мы уже! – ответил самый старший.

Послышался ржач лошадей. Отец, Ипафий и Могута вернулись. Я с улыбкой махала им.

А кто это с ними?…

Позади коней была привязана телега, там сидел незнакомый мальчик. Он аккуратно слез с неё, прихрамывая на левую ногу.

– Это сын моего двоюродного брата. У него никого больше не осталось из родичей. Он нашего рода. И я решил взять его под свою опеку и воспитывать как родного сына.

– Гой еси. – боязливо сказал мальчик всем.

Он глядел на всех напугано, словно маленький звереныш, впервые увидевший человека.

Мама, не подымаясь с места, смотрела пристально на отца.

Мы с братьями опешили. Особенно я.

Что теперь у меня ещё один брат!?

– Ну а вы чего замерли богатыри?! – посмотрел отец на сыновей.

К приемышу, подошёл каждый из мальчишек и пожал руку.

– Гой еси! – сказал самый младший из братьев и обнял его.

Марфа наклонила голову к мальчику, разглядывая его с головы до ног.

– Гой еси соколик. Ну что теперь ты наш Боримир!..Тю какой худенький, страсть прям. – погладила его по голове тётушка.

Я немного стала ревновать, что она с ним такая ласковая. Но посмотрев в голубые печальные глаза мальчика, мне стало его жалко. Ему наверное сейчас очень страшно и грустно. Бедный.