Снежная слепота

Хотя с такой же степенью вероятности может произойти подвижка континентальных льдов, и тогда он окажется заживо погребен под многими тоннами снега и льда. Если думать об этом, лучше и вовсе не спускаться в лаз снежного червя – сидеть себе в хибаре у теплогенератора и жевать расползающиеся в руках лепешки из кислой, перебродившей закваски.

Марсал не был героем. Он просто жил в этом мире и не помнил другой жизни. Хотя она, несомненно, была. Так говорил старый Бисаун. Об этом же без конца твердил и Татаун, когда еще был жив.

Да и сам Марсал прекрасно понимал, что люди не появляются на свет тридцатилетними. Но где он жил до того, как оказался в мире вечных снегов, как и почему вдруг случилось, что он очутился здесь, Марсал не помнил. Так же, как не мог ничего сказать об этом и никто другой из тех, с кем ему доводилось беседовать. Большинство же обитателей мира вечных снегов и вовсе не любили разговоров о прошлой жизни, считая их пустой и совершенно бессмысленной болтовней. Какая разница, что было прежде, если сейчас все они находятся здесь и вынуждены ежедневно бороться за выживание.

Марсал прошел не меньше километра по лазу снежного червя. Временами он останавливался и внимательно прислушивался, не слышно ли негромкого потрескивания, предвещающего возможную подвижку континентальных льдов. Однако все было спокойно, и он продолжал уверенно двигаться вперед. Тем более что на пути ему не встретилось ни одного разветвления ходов, а значит, не было опасности заблудиться.

Примерно через каждую сотню метров Марсалу приходилось ударять светящимся цилиндром о ладонь, чтобы свечение его сделалось ярче. После того как Марсал в очередной раз подзарядил цилиндр и его призрачный зеленоватый свет озарил своды ледяной пещеры, человек увидел то, что искал: под коркой льда отчетливо различались грозди ярко-красных ягод размером с ноготь большого пальца каждая.

Положив светящийся цилиндр на пол, Марсал ухватил обеими руками нож и принялся долбить лед. Вскоре его усилия увенчались успехом. Поставив у ног открытый мешок, он стал бросать в него куски льда с вмерзшими гроздями красницы. Ягоды сидели на тонких, но чрезвычайно прочных бесцветных нитях. Иногда, когда нитей было слишком много, Марсалу не удавалось их оборвать, и тогда приходилось рубить ножом.