Истории города Онса

– Нет, я здешний, – наконец, ответил он – голос у него был негромкий и не то чтобы мелодичный, но по интонации ласковый, под стать глазам.

– Я тоже.

– А у тебя же глаза…

– А у тебя волосы. Поэтому я подумал, что ты не местная…

– У тебя тоже волосы… – заметила я, искоса разглядывая его странную прическу. Волосы у него были удивительного, какого-то неровного русо-желтоватого цвета, и такие жесткие, что не лежали гладко вдоль головы, а приподнимались от корней сантиметра на полтора.

Он рассмеялся.

– Да, такие вот у меня волосы. А я испугался, что ты туристка.

– Это ты поэтому со мной на «ты» говоришь?

– Да не совсем… Ну, раз уж начал, – он на секунду опустил глаза. И тут только я заметила, что мы танцуем, видимо, с самого начала нашего разговора.

– Почему ты испугался, что я туристка? – улыбаясь, спросила я.

– Да потому же, что и ты испугалась, что я турист. Потому что они исчезают!

Даже закончив танцевать, мы не расцепили руки, а так и продолжили гулять вдоль границы танцплощадки.

Нараск, оказывается, был приезжим из другого города, Мантилы, и я про себя удивилась своему и его везению: станция «Мантила» открывалась в метро крайне редко, а в основном на нее было нельзя попасть, так же, как в Закрытый лес. Теперь он снимал комнату в снежной части Онса и занимался изготовлением лекарств. Я тоже сбивчиво рассказывала о себе, о родителях и подругах, о том, что закончила училище и собираюсь заниматься метро – учетом и упорядочиванием станций и оборудованием поездов.

Уже начало темнеть, Закрытый лес подернулся дымкой, а мы пошли на прогулку. К морю благоразумно решили не соваться, хотя оно играло какую-то привлекательную музыку, прошлись по всему городу (я не заметила ни духоты желтой зоны, ни холода снежной), и до моего дома дошли, когда было уже совсем поздно. Глаза Нараска казались черными в темноте, но смотрели по-прежнему ласково, когда он сказал: «До завтра, Ятя» -и, наконец, с явным сожалением выпустил мою руку.

А через три дня я со скромным видом осчастливила родителей и подруг заявлением, что выхожу замуж…

Свадьбу праздновали не дома, а на берегу реки, где можно было и есть, и купаться. Хотя подобное место и исключало всякие наряды, кроме купальников, но гости от этого не страдали – каждый из них ел за пятерых и купался за десятерых.

– Ну и ну! – говорила мокрая Лоя, подойдя нас поздравить. – Надо же, какая судьба.