Жуткая история. Кот

Впрочем, даже тогда шансы завалить второго довольно высокие: по их ударам было очевидно, что силы много, а вот техники – ноль, в бою они наверняка как неповоротливые мешки с картошкой.

Парень в пальто стоял к нему лицом и наверняка должен был видеть его, но либо специально не обращал на него внимания, либо просто был слишком занят, театрально изображая максимальную заебанность этой жизнью. Так даже лучше, хоть не выдаст его. Лишь бы не растерялся. Хёну подошел почти вплотную и точным ударом в ухо вырубил ближайшего противника.

Он повалился в лужу как куль с песком, второй даже не сразу понял, что случилось, так что Хёну успел принять боевую стойку. Он скользнул глазами по скучающему парню, и его взгляд упал на изогнутые в недоброй усмешке четко очерченные губы. По спине вдруг пробежал холодок.

Вот черт, не стоило заворачивать в этот двор.

Он замешкался буквально на долю секунды, но этого оказалось достаточно.

– Ах ты, падла! – второй рванул к нему, но вместо удара приставил к груди Хёну ствол.

Кажется, кто-то только что крупно облажался.

Через плечо этого утырка он растерянно смотрел прямо в кошачьи, совершенно равнодушные глаза парня напротив.

А потом прогремел выстрел и для него будто выключился свет.

Сон

Тцииииик-тцк-тцк

Тцииииик-тцк-тцк

Тцииииик…

Да выключите уже эту сраную лампу!

Хёну поморщился и открыл глаза, с трудом пытаясь сфокусироваться хотя бы на чем-то, кроме бесячего треска газоразрядной лампы на низком сером потолке.

Воспоминания хлынули на него как из ведра, стоило только сесть, – он испуганно прижал ладонь к груди, чувствуя, как бешено колотится сердце. Никаких болезненных ощущений не было, но он на всякий случай задрал широкую белую футболку, которая, кстати, ему не принадлежала, и осмотрел грудину и ребра. Ничего, абсолютно гладкая кожа.

Что за черт.

Хёну слишком четко помнил холод ствола, помнил оглушительный хлопок, мгновение разрывающей боли и то, как кто-то будто щелкнул выключателем. А еще он помнил равнодушные кошачьи глаза, которые, казалось, отпечатались у него на радужке в тот роковой момент.

Он что, умер? Ну лампы-то в чистилище могли и получше поставить.

Беглый осмотр небольшой комнаты обнаружил ряд крайне неприятных вещей: во-первых, он был заперт. Тяжелая металлическая дверь с магнитным замком, напоминавшая не то больничную, не то тюремную, не поддавалась ни на миллиметр. Во-вторых, эпизод с выстрелом в грудь ему, увы, не приснился.