Фея лени

– Перестраховщик, – беззлобно фыркнул Алкур и широко улыбнулся. – Да ладно тебе, Тит, чего ты боишься? Самое страшное, что нас ожидает – ритуал не удастся, и утром у нас будет дико болеть голова.

Титвин энтузиазма друга не разделял. Впрочем, судя по описанию, ритуал действительно не представлял серьёзной угрозы. Правда, зная их везение…

– Хорошо, – поддавшись мольбе в аметистовых глазах, сдался Титвин. – Но магический кристалл из хранилища артефактов вытаскивать будешь сам! Я не хочу вылететь из академии в случае, если нас поймают.

– По рукам, – Алкур выглядел донельзя довольным. – Я с удовольствием влезу в хранилище один. – В аметистовых глазах вспыхнуло предвкушение. – И даже буду очень рад, если меня поймают.

* * *

С Алкуром Хайотом Титвин познакомился во время заселения в общежитие. Будучи выходцем из небогатой семьи, Титвин сразу обратил внимание на щеголеватого смуглого красавца с яркими аметистовыми глазами – главным признаком принадлежности к высшей аристократии королевства.

Вёл себя Алкур крайне вызывающе, хамил коменданту, ругался через слово, как портовый грузчик, и даже демонстративно распил бутылку красного вина в момент, когда комендант зачитывал правила о запрете алкоголя на территории академгородка. После всего этого, узнав, что Алкур будет жить с ним в одной комнате, Титвин почувствовал закономерное разочарование и даже раздражение – юноша рассчитывал вести тихую, спокойную жизнь все пять лет обучения. Теперь с этими планами можно было попрощаться.

В общем и целом, Титвин не ошибся. Алкур был полной противоположностью слова «спокойный». Только вот и высокомерным засранцем, каким показался на первый взгляд, юноша тоже не был. Он с уважением относился к личным границам своего соседа, в душу не лез, старался не шуметь, если Титвин что-то читал или учил, и вообще проводил в комнате минимально возможное время, возвращаясь туда лишь ночевать, а порой и вовсе не показываясь на глаза несколько дней кряду.

С мёртвой точки их отношения сдвинулись спустя три месяца после начала занятий.

В одну из ночей Алкур завалился в комнату в практически невменяемом состоянии и траурным голосом сообщил:

– Меня не исключат.

Титвин, только-только проснувшийся, окинул соседа непонимающим взглядом.

– О чём ты говоришь? – осторожно спросил он, выбираясь из кровати и неуверенно приближаясь к усевшемуся прямо на полу Алкуру.

Красивые губы исказила болезненная гримаса.