Горящий гражданин

Вернулся за кофе, по пути к рабочему месту не удержался, чихнул и облил руку горячей жидкостью. Пришлось возвращаться на кухню.

В офисе их сейчас всего двое – остальные или ещё на обеде, или у клиентов на подписании договоров.

– Слушай, Ира, у тебя есть что-нибудь от головы?

Девушка, сидящая за соседним столом, перестала пялиться в монитор, вытащила один наушник и спросила:

– Что?

– Говорю, голова болит. Есть у тебя таблетки какие-нибудь?

– А, щас погляжу, – послышался звук открываемых ящиков и шуршание бумаг.

– Благодарю, – Святослав уставился на большую грудь, распирающую блузку и едва не выпрыгивающую наружу.

Будь у меня такое страшное лицо, я бы наверно тоже ходил с полуголыми сиськами.

– Славик…

Он давно перестал раздражаться, если его называют Славой, что ещё сошло бы за сокращение от «Ярослав», но никак не «Святослав». Хорошо, ещё Стасом не зовут, а то ведь и поправлять собеседников лень.

Судя по обращению, сейчас попросит чего-нибудь.

– Мне завтра надо уйти пораньше – после обеда. Но курьер обещал привезти договора под роспись. Он может опоздать и приехать после двух. Можешь ему документы подписать?

Святослав перестал пялиться на грудь.

– Да, конечно.

– Ой, спасибо.

– Не вопрос, – сухо ответил Святослав.

Извлек таблетку из упаковки, запил её кофе и посидел с закрытыми глазами.

До вечера договоры не закончились, а голова продолжала болеть, хоть и не так сильно. В носу постоянно зудело, от чего Слава чихал время от времени.

Выйдя с работы, постоял минуту под козырьком здания. Осеннее солнце уже скрылось из виду, но сумерки ещё не начались. Погода для конца сентября теплая, даже слишком.

Голова закружилась так, что пришлось опереться о стену подъезда. Подкатила тошнота, в глазах потемнело, а футболка промокла от выступившего пота и прилипла к телу.

Приступ быстро прошёл, но головокружение и предательская слабость остались.

Постоял несколько минут пока ветерок обдувал и приятно холодил. Решил всё же прогуляться, чтобы хоть немного прийти в чувство.

Покачиваясь, направился к метро. Пешком до него не больше десяти минут, но из-за болезни восприятие исказилось, будто полчаса прошло. Зато свежий воздух, насколько он может быть свежим днём в Москве, проветрил голову.

В метро незатуманенной она оставалась недолго.