Беги, Люба, беги!

Беги, Люба, беги!

Лариса Анатольевна Ильина

– И чего еще этим мужикам надо? – вздохнут, качая головами сидящие возле подъезда бабульки, провожая взглядами миловидную стройную брюнетку. – И умница, и красавица! Вежливая, тихая! Хозяйка хорошая! Врач! Кардиолог! А Олег ее – муж никудышный, хоть и красавец… Одно слово – кобель! И нечего им возразить! Не слишком весела твоя семейная жизнь, Люба! Хорошо, что есть закадычная подружка, которая всегда поймет и поддержит… И так будет до тех пор, пока не нападут на тебя однажды весенним вечером в узком переулке какие-то отморозки, не попытаются столкнуть под машину, а по телефону не объявится отвратительный вездесущий маньяк… Без сокращений.

Я сцепила пальцы и поёжилась. В горле прочно обосновался горький пульсирующий комок. Стащив с плиты остывший чайник, я налила в чашку воды.

– Не могу больше… – с трудом сделав глоток, я всхлипнула. – У меня сил нет… Когда только это всё кончится?!

В коридоре послышались шаги.

В проеме кухонной двери образовался красавец-мужчина, дипломированный адвокат и по совместительству мой супруг. Одарив меня сверкающей презрительной улыбкой, он поправил воротничок белоснежной рубашки и усмехнулся:

– Хоть сию же секунду… Что, поискать свидетельство о браке?

Глядя в умопомрачительные сливовые глаза, я судорожно сглотнула, с превеликим трудом удерживаясь от слез. Их супруг не выносил. Но веки предательски набухали, пришлось опустить голову и разглядывать свои дрожащие пальцы.

– Ой! – гнусаво протянул Олег, застегивая манжеты. – Что тут у нас? Снова трясёмся, поджав облезлый хвост? И перестань качаться, как припадочная! – заорал он, и стеклянный плафон под потолком отозвался глухим дребезжанием. – Хватит сырость разводить! Только и может, что рыдать! Смотреть противно… Не баба, а чёрт знает что!

Сдерживаться далее не хватило сил, я взвыла и заплакала, давясь слезами. Олег с отвращением смотрел несколько секунд, злобно шарахнул кулаком о стену и выскочил в прихожую.

– Чтоб ты сдохла… – услышала я, потом громко хлопнула входная дверь, и всё стихло.

Стиснув руками голову, я привалилась к холодной стене и сползла на пол. Мне хотелось умереть.

Самое обидное было в том, что я снова не успела понять, из-за чего же мы сегодня поссорились. Хотя мы были женаты всего два года, эта милая забава прочно вошла в привычку, которую мало кто решился бы назвать хорошей.