Игра на выбывание. и другие истории

Выбор между литературоведением и лингвистикой был очевиден – ни одной лишней минуты Андрей не хотел потратить на изучение фонем, семем или, прости Господи, гиперсем. Его умом и воображением владели слова, идеи и сюжеты мертвых писателей. И в этом он тоже видел глубинный смысл – ведь с детства он любил чтение сильнее еды.

Уже на первом курсе Андрей открыл в себе склонность к творчеству. Началось все с небольших шуточных стишков, лимериков, на английском. Затем были написаны несколько творческих эссе и курсовых, впечатливших преподавателей своей неординарностью и блестящим слогом.

«Уверена, что еще услышу о Вас», – сказала Андрею на втором курсе завкафедрой русской филологии, забирая себе ксерокопию его курсовой по творчеству Леонида Андреева.

Андрей не задумывался всерьез о карьере писателя, но ему всегда была интересна природа вдохновения. Проходя отработку в подвале университетской библиотеки сразу после зачисления в вуз, он разгребал завалы старых книг и наткнулся в одной из них на иллюстрацию, взбудоражившую его воображение.

На пожелтевшей странице был изображен человек в старомодной одежде, в задумчивости сидящий за письменным столом с пером в руке. А над его левым плечом склонился демон, что-то шепчущий ему на ухо.

Этот образ прочно запечатлелся в памяти Андрея, постоянно возвращая его к вопросам: «Что есть творчество? Откуда приходят все эти фантастические и безумные идеи? Как может человек сам творить миры, которые никогда прежде не существовали? Или же здесь, в самом деле, замешаны высшие силы?».

Он надеялся понять это за пять лет учебы в универе.

Сейчас, через десять лет после получения диплома, живя в Екатеринбурге и работая в гимназии, Андрей все еще не знал ответа.

Но он не забыл вопрос.

В том, что он стал учителем, Андрей тоже видел некий высший замысел. Почти все его однокурсницы и единственный однокурсник (да, филфак был девичьим царством) мечтали стать переводчиками. В итоге, больше половины его группы сейчас работало преподавателями. В вузах, на языковых курсах или, как он, в школе.

Собственно, в Екатеринбург из Поволжья он перебрался именно в поисках работы своей мечты. Но переводчики в столице Урала большим спросом не пользовались, и Андрей очень скоро оказался в школе.

Был ли он расстроен? Несомненно. Крушение юношеских надежд всегда болезненно. Но именно убежденность, что случайностей не бывает, помогла ему увидеть глубокий смысл происходящего. Работая учителем в школе, он сможет принести реальную пользу.