Руны на клинках

Взлетели они и летят…

Ну, дальше вы знаете, только опытный Фриц успевает выпрыгнуть с парашютом. С хлопком открылся над ним купол, и пилот задумался, как же далеко ему теперь идти до границы…

И его перечёркивает пулемётной очередью, а над ним пролетает русский самолёт. Командир не дождался уже двоих и призадумался. А с ним вместе думал весь полк.

Гансы и Фриц ведь не делали особой тайны от товарищей, куда собрались. Когда командир отдавал приказ следующей паре истребителей, никто не улыбался.

Парни вылетели. Весь полёт вертели головами. Вовремя заметили пару русских самолётов, а те без затей атакуют. Немцы в чужом небе, им нельзя драться! Они пытаются удрать, но хвалёные «мессеры» последних улучшений не могут оторваться, ни на вертикали, ни в горизонте.

Одного немца сожгли, а второй покидает машину и открывает парашют в последний момент. На отбитых ножках он несколько дней бежит к границе по чужим лесам. За ним отрядили погоню, пилот уже слышал их собак, когда добрался до границы.

И его пристрелили добрые поляки. Или этот немец доковылял до своих, всё равно добрые поляки перестреляли или забили насмерть много таких сбитых лётчиков.

Впрочем, говорили они не только по-немецки не одним лишь полякам. Французские полки размещались в Венгрии. В Румынии румынские, итальянские и болгарские – теплолюбивые же создания. Их лучше не пускать против англичан, а против русских запросто.

Суть-то как раз в том и состоит, что доходили они к своим и рассказывали, как к русским летать. Пилоты Гардарики получили простую задачу – барражировать по очереди на высоте и тупо сбивать любых нарушителей. Никому неинтересно, почему они к нам залетели, их просто не должно быть.

На это дело в виде учений определили дружины пограничных княжеств, то есть на новейших отечественных истребителях, и пилоты хорошо ими управляют – у всех есть боевой опыт.

А сколько Совет обороны для борьбы с нарушителями выделил авиачастей подчинённого ему ополчения, никто не узнал даже после… э… всего. Своим и так всё ясно, а вопросы иностранцев всегда игнорировались.

Тоже самое и на земле – на ликвидации разведывательных групп тренировались какие-то дружины и отдельные дивизии. Кому-то повезло вернуться и что-то рассказать командирам. Делались запросы о судьбе солдат, но никто не ответил даже… э… потом.