Репутация

Вне всякого сомнения, миссис Бёртон полагала, что процедура должного «укоренения» требует длительного периода скуки и одиночества, настолько мучительных, чтобы подвергнутый им субъект пал духом и оттого сделался не в состоянии бунтовать против устоявшейся в доме рутины и лишь снова и снова перечитывал рекламные объявления в местной газете, укладывал сотни вышивальных игл по размеру или обсуждал грядущий обед на три персоны так, словно накормить предстояло пять тысяч человек. Утро, когда соседская лошадь сбежала из стойла и носилась по саду кругами, обалдев от внезапно обретенной свободы, так ярко сверкнуло среди серых будней Джорджианы, что она тешила себя воспоминаниями о нем еще несколько дней.

В романах новая жизнь начиналась не так, а романов Джорджиана прочла немало. Две недели назад она втащила в дом Бёртонов сундук в два раза тяжелее себя, набитый привезенными из дома томами, с которыми не смогла расстаться. Во всех известных ей книгах героиня, переехав в новый город, новую усадьбу или новый замок, тут же либо погружалась в водоворот отчаянных приключений, либо терялась на зловещих пустошах, либо падала без чувств в объятия случайно проходящего мимо – и очень красивого! – джентльмена.

И уж точно ни в одной книге героине не приходилось две недели кряду пялиться на сырое пятно на потолке гостиной, гадая, на что оно больше похоже – на человека, споткнувшегося о табуретку, или на сову, играющую в бильярд.

Джорджиана замучила тетю просьбами хоть куда-нибудь выбраться и теперь полагала, что этот званый вечер – ее наказание.

Она уже почти час пряталась в нише, сожалея о том, что не додумалась взять с собой ничего почитать. Из своего укрытия Джорджиана могла с удобством наблюдать за перемещениями гостей, шаркающих из столовой в гостиную, и ловить обрывки их разговоров. К сожалению, хозяева дома, Гэдфорты, похоже, водили знакомство только с особами старше сорока пяти лет и без малейшего проблеска индивидуальности. Джорджиана успела подслушать, как две совершенно разные группки людей вели один и тот же разговор о том, какого цвета шторы в столовой, красного или лилового, и какой вариант явственнее свидетельствует об отсутствии вкуса. В обоих случаях все вовлеченные в беседу лица сошлись на том, что оба варианта неподобающие, но, поскольку в данный момент для окончательного выяснения вопроса слишком темно, надо будет изучить предмет повторно – попозже, в более подходящий день.