Узник

Узник

Леонид Фролов

У каждого в семье есть история. Связана эта история с Великой Отечественной войной. Кто-то воевал и стал героем, кто-то трудился в тылу на блага Родины. У автора этой повести, дедушка был угнан в концлагерь. Все четыре года он провёл в немецком плену, вблизи города Гамбург. Лагерь Нойенгамме – это трудовой лагерь, где были собраны заключенные со всей Европы. Там он знакомится с интересными людьми, которые планируют побег. Герой этой истории влюбляется в красивую немку, но развязка наступает в 1945 году.

Книга написана по реальным событиям с художественным вымыслом внуком главного героя книги.

Леонид Фролов

Узник

От автора

Все каникулы я проводил у бабули с дедом. Это были поистине счастливые времена. Иногда я думаю, как наши дети будут вспоминать детство, полное смартфонов и различных гаджетов? Ведь я родился и вырос в Советском Союзе, где из развлечений была сплошная улица. Постоянно сбитые колени и локти, которые бабушка нежно обдувала и максимум прикладывала подорожник – вот и всё лечение.

Через час я вытирал слезы и, уже забыв о боли, бежал получать новые травмы.

А эти советские велосипеды, особенно когда ты еще мелкий и катаешься на «Десне» под рамой, или турниры по футболу, чуть ли не на картофельном поле? Так проходил целый день, а вечером плетешься без ног до кровати, но бабушка всё равно обнимет и поцелует перед сном.

Для меня настоящим другом был мой дед, который изрядно выпивал. Будучи уже на пенсии, он работал обыкновенным сторожем в ТОРГЕ.

Дед заступал на дежурство, а я возил обед на велосипеде, с которого по дороге спокойно мог упасть несколько раз… вместе с обедом.

Когда подъезжал к его проходной, то уже был готов поехать в магазин, по его указанию. Он мне давал пятак или трешку, пакет, и я мчался в продуктовый магазин неподалеку. Там уже все знали, что я внук Иваныча, заворачивали бутылку пшеничной и кулек конфет для меня. Конфет было несколько сортов, но самые любимые – ириски, которые можно было жевать бесконечно долго.

По приезде домой бабушка постоянно меня пытала, покупал ли я деду водку, но я его не сдавал. Наступал вечер, и дед пьяной походкой шел домой. Самое интересное – в том, что пьяным его никто и никогда не боялся – выпивший, он становился добрым и разговорчивым.

Дед был невысокого роста, с лысиной и с очень сильными руками. Руки его до сих стоят перед глазами. Таких крепких рук, как у деда, я не встречал.