Али-баба и тридцать девять плюс один разбойник

Взгляд темных глаз цепко держал напряженную фигуру хозяина дома в глубине залы. Уверенной походкой мужчина стремительно приблизился к Мансуру, поклонился, прижав ладонь к груди; другая рука выудила из-под одежд вместительный кошель и протянула Мансуру.

– Салам алейкум, почтенный Мансур! – густым низким голосом произнес посетитель.

– Салам, салам! Я вижу, твоему делу сопутствовала удача, несравненный Кади, – удовлетворенно кивнул Мансур, как бы нехотя принимая кошель и взвешивая его в руке.

– Обойдемся без имен, уважаемый!

Черный Кади весь напрягся, смерив подозрительным взглядом нового слугу Мансура.

– Мой новый слуга глух и нем. На этот счет можешь не беспокоиться.

Мансур пошевелился, устраиваясь поудобнее на подушках.

– А что же стало с предыдущим?

– Он был слишком разговорчив, – довольно заперхал Мансур.

– Согласен с вами: болтливость – большой грех.

– Я думаю, ты пришел ко мне не обсуждать достоинства и недостатки моих слуг?

– Истинно так, – вновь склонил голову Черный Кади.

– Что случилось? – Мансур весь подобрался, уставившись в непроницаемые глаза гостя.

– Последний караван, равно как и несколько предыдущих, не оправдали наших надежд…

– Я это заметил по… размеру оплаты, – нахмурил жидкие белесые брови Мансур, еще раз взвесил в руке кошель и поспешно сунул его под подушку. – Только вот никак не возьму в толк, в чем здесь проблема.

– Проблема, о великий Мансур, в том, что нельзя безостановочно забивать кур, несущих золотые яйца. Нужно давать возможность им плодиться.

– Я плохо понимаю иносказания, – вяло повел плечами визирь. – Говори как есть.

Черный Кади задумчиво пожевал губами под повязкой.

– Караваны редеют. Все меньше торговцев хотят отправлять с ними товары, а те, кто рискует, отправляют всякую мелочь. Ведь ни один более или менее крупный караван с дорогими товарами еще не добрался до пункта своего назначения.

– Уй-юй! – возмущенно воскликнул Мансур, расплескав чай на свой дорогой халат и даже не заметив этого. – Неужели я должен беспокоиться о каких-то грязных торгашах, в своей непомерной жадности утаивающих от меня любыми способами налоги!

– Да, но непомерные налоги также заставят их изыскивать иные возможности сбывать товар или вовсе покончить с этим благородным занятием.

– Ну и пусть, – упрямо топнул Мансур. – Появятся другие.