Черная пятница

Тогда я положил свои ладони на предплечья Авдеича. И чернота, словно испугавшись чего-то, остановила движение. Змеям это не понравилось, и они впились мне в пальцы, которые конвульсивно дернулись, как от удара током.

– Может, это не змеи, а электрические скаты? – я вопросительно оглянулся на Хныча.

– Доводи дело до конца, – сказал он, ковыряя в носу.

«Тьфу!» – подумал я и добавил змеям «правильной» энергии. Змеи, извиваясь как на сковороде, расплавились. Лицо Авдеича наконец утратило мертвенно-серый оттенок, и Хныч одобрительно кивнул.

Когда Авдеич пришел в себя, нас уже и след простыл.

– Шустрее надо, Иван! – ворчал Хныч, разрешивший сделать «привал» на автобусной остановке. – Реакцию вырабатывай. А то как деревянный. Ты ж не Пиноккио!

– А ты… на собаку чау-чау похож… языком… – обиделся я. – И вообще, не сравнивай меня с деревяшками, лучше ложку свою применяй по назначению.

– Применю сейчас, ожидай… – снизошел до моих просьб Хныч.

Он сделал ложкой зачерпывающее движение, и мне сразу чуть легче стало.

Так, понемногу, по чуть-чуть, и очищусь когда-нибудь от всех накопленных «окислов».

* * *

После Авдеича мы помогали учительнице по алгебре. Классическая Марь Ванна – очки – «фары» на пол-лица, так что грустных глаз никогда не разглядеть, узел волос на макушке, коричневый жакет и плотные колготки. Молодая, но одинокая и бесконечно дотошная. Свой предмет в абсолют возводила. Диво, что идола алгебре не выстругала.

Своему нелюбимому ученику – Толику Дунину – Марь Ванна двойки заслуженно ставила, а он, вместо того чтобы исправлять ситуацию, решил ни много ни мало – полностью разрушить ауру математички и вдобавок ее одиночество «скрасить».

Но по-особенному… С помощью помешанной на магии подружки, которая Толика по любовным делам постоянно динамила, но надежды на «вкусненькое» не лишала, вызвал Толик Черного тролля (есть и такие экземпляры на Темном-Претемном Свете) и подробно объяснил ему, что делать. Тролль той же ночью к спящей математичке пришел и попытался ее обесчестить. Халат раскрыл, облизнулся плотоядно и навалился всей безобразной тушей. Марь Ванна проснулась и чуть с ума не сошла, когда сильно пахучую, волосатую и ушастую образину с горящими желтыми глазами над собой увидела. А тролль ей плотно рот зажал и спокойно ноги раздвигать начал, да еще липкой зеленой слюной на них капать.

Марь Ванну как парализовало. Хочет закричать, а нет голоса. И на сон страшный уже все происходящее не похоже.