Гордость и заблуждение

– Я люблю читать о приключениях. Если хочешь, давай сходим на какой-нибудь фильм. Еще я занимаюсь футболом, скоро у нас городские соревнования, приходите поболеть.

Лешка говорил громко, так, что Ленка с Петькой его хорошо слышали и на все его приглашения радостно соглашались. При этом Ленка взяла на себя наглость отвечать еще и за меня.

– Да, мы с Вероничкой согласны. Мы обязательно придем, – говорила она.

Потом мы еще долго ходили по парку. Лешка, Петька и Ленка о чем-то разговаривали и смеялись.

Я все время шла рядом с Лешкой и надо сказать, это меня нисколько не смущало. На какой-то момент я словила себя на мысли, что Лешка казался каким-то родным, будто мы были знакомы с ним уже лет сто. В то же время я осознавала бесполезность и бесперспективность этого знакомства. У меня в голове был другой образ суженного, не такого простого и добродушного как Лешка. Я уже давно сформировала образ своего прекрасного и беззаботного будущего, и там точно не было места таким как Лешка, да и Ленке с Петькой там тоже делать было нечего.

Когда мы прощались у моего подъезда, Лешка спросил меня:

– Мы еще увидимся?

Мне хотелось сказать ему, что он хороший, с ним интересно, но он герой не моего романа. Ленка перебила мои мысли, и снова ответила за меня:

– А давайте завтра вечером на том же самом месте в том же составе и встретимся.

Довольный Лешка ушел. Петька пошел провожать Ленку. Я зашла в квартиру, глянула на часы, было уже 10 часов вечера.

Из родительской комнаты выглянула мама и сказала:

– Что так поздно? Договорились же, что если задерживаешься, звонишь.

– Ну, хватит уже меня контролировать. Я что вам младенец? – с нескрываемым раздражением сказал я.

– Ну, мы же беспокоимся, – мама зашла со мной ко мне в комнату, и завела свою песню о родительской заботе.

– Да хватит уже беспокоиться. Я уж взрослая, что со мной будет? До дома дойду, не заблужусь. С незнакомым дяденькой никуда не уйду. За кого ты меня принимаешь, в конце концов? – почти криком говорила я маме то, о чем ей самой уже давно следовало знать.

– Да мало ли, что ночью может случиться. Дураков много. Ты же молодая беззащитная девочка, – продолжала мама свою песню, хотя лучше бы это была колыбельная. Я ее почти не слушала, так как была погружена в свои мысли, такие прекрасные и умиротворяющие.

После маминой проповеди, я поняла, что она никогда не примет и не поймет моего решения.